Е. Радзюкевич Земля Волков

Направленность: Джен
Автор:Елена Радзюкевич a.k.a. Серебряный ветер или SilverWind
Фэндом: Секретные материалы
Персонажи: Автор, Скалли и Малдер
Рейтинг: R
Жанры: Ангст, Драма, Фантастика, Мистика, Детектив, Экшн (action), Психология, Ужасы, Hurt/comfort
Размер: 24 300 слов
Статус: закончен
Публикация на других ресурсах: Запрещено

История - кейс. Расследование серии нападений животных на жителей небольшого городка. Что стоит за всеми смертями? Естественное ли это явление или дело рук людей? А может быть, в окрестностях города обосновалась стая оборотней?

Примечание автора:
Фанфик по удачному стечению обстоятельств был издан в серии "Секретные материалы" издательства АСТ. В тексте есть некоторая отсылка к "Возвращению". Дело в том, что многие у меня спрашивали, что же было написано в том письме, которое Дана получила от Фокса в "Возвращении". Так что восполняю пробел :)

19 августа 1999г. 22.10.
Роб Лоутон гнал свою серебристую птичку по дороге, предвкушая скорый конец пути. Он шел почти порожняком, впереди четыре выходных дня, сменщик поведет машину дальше, а он сам планировал неплохо провести время.
Мелкие капли начавшегося дождя стекали по ветровому стеклу. Поблескивающая лента шоссе казалась уже, чем была на самом деле, из-за подступившей вплотную к асфальту, стены леса.
Лоутон искоса поглядывал на расшалившихся сынишек, напросившихся с ним в поездку в ближайший большой город. Хорошо, что сейчас каникулы. Старший, Гарри, много раз ездил с ним до Коусвилла и держался этаким заправским водилой. В Коусвилле ночевка, сдача и прием груза, и целый вечер можно провести в Луна-парке. Дорога знакомая, полицейских патрулей почти нет, никто не заметит небольшое нарушение установленных правил в виде двух мальчишек на сиденье рядом с водителем. Что касается Гарри – то его интересовал в первую очередь Луна-парк. А вот Джек просился в надежде приобщиться к миру старшего братца. Заманчивое путешествие для взрослых мужчин. Три дня назад ему исполнилось шесть лет, он идеально вел себя всю неделю, исполненный важностью предстоящей поездки. Теперь будет задирать нос перед соседскими пацанами. Совсем, как Гарри в свое время…
Что-то малыш притих, давно не отвечает на подковырки старшего. А тот переходит границы приличий, безжалостно дразня братишку. – Эй, Джекки, как дела? – спросил Лоутон.
– Он наделал в штаны, малявка! – засмеялся Гарри.
– Вот и нет! Неправда! – в голосе младшего послышался звук приближающихся слез.
– Плакса!
– Нет!
– Что случилось? Джек, хочешь в туалет?
– Он давно собрался напрудить в штаны.
– Не показывай собственную дурость, Гарри, – Лоутон поморщился. Старший парень находился как раз в том возрасте, в котором все естественные потребности человеческого тела представлялись глупыми и смешными. – Не то я расскажу, как тебя укачало в машине, помнишь?
– Укачало? – заинтересованно переспросил Джек. – Это как?
– Никак. Правда, пап, останови на пару минут, отлить не помешает.
Лоутон начал потихоньку снижать скорость. До дома еще шесть миль. Можно и передохнуть.
– Ну, бегите, мелюзга. Только в лес не лезьте, а то все перемажетесь. Дождь идет.
– Хорошо, пап.
Роб Лоутон потянулся, прислушиваясь к собственному мочевому пузырю. Ладно, до дома доедем, но ноги размять не помешает. Он выбрался из кабины и потянулся. С другой стороны кабины, там, где стояли мальчики, послышались приглушенные голоса, затем какой-то странный звук. И тут же следом невнятный вскрик.
А затем закричал Джек. Нет, завизжал на одной ноте.
Лоутон заметался. Сначала кинулся в кабину за ружьем. Затем решил, что это обождет и бросился на крик. Причем мозг отдавал команды настолько быстро, что он в панике не сразу сообразил, что добежать до мальчишек быстрее со стороны кабины. А он бросился вдоль длинного кузова рефрижератора. На полдороге он сообразил это, потерял еще пару секунд, но возвращаться не стал. Он обогнул кузов и увидел, что Джек идет, спотыкаясь, ему навстречу. Худенький силуэт закрывал поле обзора и Лоутон не мог понять, что случилось со старшим. Ему показалось, что он видит какую-то тень на земле. Затем послышался низкий рычащий звук и Лоутон похолодел. Он бросился вперед и обогнул Джека, который все брел с застывшим лицом, прочь от страшного места…
Гарри лежал на земле. Лицо залито кровью, горло разорвано. Кровь на земле. Руки ребенка были раскинуты в сторону, причем Лоутон видел, как сжимаются пальцы мальчика в последнем мучительном усилии. А над растерзанным телом стоял гигантский зверь. Уши его были прижаты, шерсть на загривке стояла торчком. Пасть припала к развороченному животу Гарри.
Как же все быстро произошло! Как он успел!
Лоутон стоял в оцепенении и смотрел на сына. Зверь поднял голову. Красные огоньки блеснули в его глубоко посаженных глазах. Это был волк. С черной густой шерстью, с мощными лапами и огромной, теперь окровавленной пастью.
И только глядя в глаза зверя, Лоутон вспомнил, что он безоружен…

19 августа 1999г. 22.20.
Лента шоссе казалось бесконечной. Домой, домой, скорее… Дана Скалли взглянула на часы – 22.20. Полчаса назад ее остановил полицейский патруль. «У вас усталый вид, мэм. Не хотите переночевать в отеле при дороге?» Усталый вид… Утро этого дня она провела на похоронах погибшей в автокатастрофе подруги, Сью Эллиот. Они учились вместе в медицинском колледже. Позади был истеричный звонок матери Сью, жуткая сцена у могилы… Бессонная ночь, когда она пыталась успокоить рыдающую женщину. Смерть отобрала у нее единственную дочь… Сью, жизнерадостная болтушка. Им было весело вместе. Ей всегда удавалось расшевелить Дану, подбить на какую-нибудь экстравагантную выходку… Они перезванивались, но, увы, встречались все реже и реже. Теперь ее не стало.
Скалли покрутила настройку радио. Еще три часа езды. Да, нужно поймать что-то подбадривающее. А то так и заснуть недолго. Ей вспомнился рассказ Малдера о том, как он сам отключился за рулем. Алекс Крайчек спас им обоим жизнь тогда. Мощный грузовик не оставил бы им не единого шанса.
Скалли поежилась.
На каком же волоске зачастую висит человеческая жизнь!
А ведь сегодня именно тот день. Почти год прошел с того момента, как она получила по почте то странное письмо.
Она помнила его наизусть.
«Дорогая Дана! Это письмо очень важно для тебя. Я бы сказала, что оно имеет решающее значение для всей твоей последующей жизни.
Поэтому прочитай внимательно и запомни все, что сейчас узнаешь. Ты можешь не поверить мне, конечно нет. Уж я-то знаю тебя. Но сейчас ты убедишься в том, что это письмо заслуживает, по крайней мере, того, чтобы его внимательно прочитали. Посмотри, на нем нет штемпеля почты. По моей просьбе, твой друг, Фокс Малдер, опустил его вчера в твой почтовый ящик. Если он все сделал так, как я просила – то, скорее всего ты читаешь письмо утром 23 сентября 1998 года. Вчера, как ты знаешь, случилось кое-что…».
Да уж, такое забудешь не сразу. Когда Фокс ушел, она долго думала над случившимся. Ей было очень жаль, что им не удалось тогда поговорить. Троица пришельцев не только отобрала у него сестренку, но и стерла память о путешествиях в будущее. Единственное, что знала и помнила Скалли – это то, что он успел рассказать ей до того как отправился снова в 2003 год. Дана знала, что там, спустя всего несколько лет, произойдет какая-то глобальная катастрофа. Они долго строили догадки о том, что это могло быть. Пришельцы, техногенный или природный катаклизм? А когда он вернулся, стало не до разговоров.
«Так вот, как видишь, я прекрасно знаю то, что знать можешь только ты, дорогая Дана. Это объясняется более чем просто. Ты уже и сама догадалась, кто автор этого письма. Да, да, это ты Дана. Ты пишешь это письмо сама себе. Поэтому ты должна мне поверить. Вернее поверить себе. Собственно все, что я хочу сказать – это то, что ты должна спасти жизнь Фоксу Малдеру. Ты уже делала это, так сделай же еще раз. Потому, что если его не станет – твоя жизнь превратиться в кошмар. Я не буду рассказывать тебе всего. Я бы не хотела жить, зная какое будущее меня, всех нас ждет. Дана, я путаюсь с этими временами: ты, я. Но ты понимаешь меня, верно? 19 августа 2002 года, всего через три года, Фокс может погибнуть. Три года Дана, как это мало! Ты поймешь дальше, о чем я. Может погибнуть? Он погибнет, если ты не поверишь этому письму. Уезжайте в этот день, в эту неделю куда угодно, но только не при каких обстоятельствах, не при каких, запомни это, пожалуйста, Дана, вы не должны быть в аптеке на 7 улице около Джорджтаунской больницы. Там будет операция по ликвидации группы террористов.
Я заклинаю тебя всем, чем только можно. Побереги его в этот день. Для меня, и для себя, хорошо?
И еще одно. Не теряй времени, Дана. Его остается слишком мало».
Подписи не было.
Но она поверила.
Поверила сразу…

***
… Мелкий дождик заставил Дану включить дворники. Темное шоссе было пустынным. Полчаса назад, около моста через какую-то речушку, ее обогнал длинный рефрижератор. Грузовые перевозки Джеймса Вуда.
Дорога пошла на подъем. На самой верхней точке Скалли сняла ногу с педали газа. Стало видно, что впереди, метрах в трехстах стоял недавно обогнавший ее грузовик. Освещенная кабина распахнута, за рулем никого нет.
Дана начала легонько притормаживать. И как раз вовремя. Не доезжая каких-то жалких 20-30 метров до транспортного средства компании Джеймса Вуда, ей пришлось вдавить педаль тормоза до отказа. По мокрому асфальту, прямо посередине дороги, шел, спотыкаясь, мальчик, лет шести на вид. Движения ребенка были как у куклы со сломанным механическим заводом. Скалли заметила налитый диким ужасом взгляд, беззвучно шевелящиеся губы. Она остановили машину и выскочила на дорогу.
– Стой! Что случилось?
Авария? Но второй машины вроде не видно. Может быть, сбили кого?
Дана подбежала к мальчику, который шел, не замечая ни ее, ни остановившейся машины. В свете фар лицо ребенка было абсолютно белым. Она остановила его, осторожно взяв за плечи.
– Что случилось?
В глазах малыша не было ничего человеческого. Губы его снова шевельнулись.
– Что ты говоришь?
– …Не надо есть меня… не надо…
Есть? Что, черт побери, тут происходит? Она окинула взглядом худенькое тельце. Никаких повреждений не заметно, но ребенок явно стал свидетелем чего-то ужасного…
– Ты цел?
– … Он большой… Гарри… съели… меня не надо…
– Ну-ка, малыш, иди сюда.
Скалли подняла мальчика на руки. Она собралась подойти поближе, чтобы выяснить, что происходит.
Мальчик сначала прижался к женщине, всхлипнул, но когда осознал, что его несут в обратную сторону, начал бешено вырываться.
– Нет!!! Пусти!!! Он съест тебя! Съест! Как Гарри!
В лесу раздался выстрел, затем еще один.
– Хорошо, хорошо, малыш. Не кричи. – Скалли вернулась к своей машине. – Забирайся.
Упрашивать мальчишку не пришлось. Он быстро юркнул в салон и устроился на заднем сиденье, подтянув колени к подбородку и обняв их руками. Его била дрожь.
Скалли устроилась рядом. Затем демонстративно взяла в руки пистолет.
Вид оружия подбодрил мальчика. Он смотрел на нее настороженными глазами.
– Как тебя зовут?
Мальчик облизнул губы, вспоминая адрес, и ответил:
– Джек. Джек Лоутон. Я живу в Дерри, – заученно ответил он.
– Молодец! А я Дана. Не бойся, я смогу тебя защитить.
Мальчик нахмурился.
– Что случилось, Джек? Ты что-то увидел?
Ребенок зажмурился и спрятал лицо в коленях.
Скалли услышала еще один выстрел.
– ОК, Джекки, сиди в машине, – сказала она. – Я посмотрю, что там, хорошо?
– Нет! Не ходи туда!
– Почему?
– Гарри…– Джек всхлипнул, – Гарри…
Скалли увидела, что из леса вышел грузный мужчина с ружьем в руках. Он, шатаясь, подошел к машине, прислонился к серебристому металлу рефрижератора… Ружье выскользнуло у него из рук.
Скалли завела свою машину и медленно тронулась с места.
Мужчина оглянулся, заметил машину Даны, и тут же стал озираться по сторонам.
– Джек! Где ты? Джек! – закричал мужчина.
Скалли остановилась и вышла из машины.
– Что здесь случилось, сэр?
– Джек? Вы не видели…
Скалли кивнула в сторону машины.
– Мальчик здесь, с ним все в порядке. Что случилось?
– Волк. Видимо волк, – мужчина прерывисто вздохнул и как-то ссутулившись уставился взглядом в землю.
Скалли подошла поближе.
Мужчина издал горлом приглушенный всхлип.
– Это…
Он кивнул.
– Да, старший, Гарри…

20 августа 1999г. 11.35. Дана Скалли открыла дверь в подвал, на дверях которого уже не первый год красовалась табличка с надписью «Фокс Малдер. Специальный агент». Напарник был на месте и с любопытством взглянул на нее. – Опаздываешь? Скалли пожала плечами. – Я вернулась вчера в два ночи. – Серьезно? Она кивнула. – Ну и…? – Лучше не вспоминать. Меня не искали? Фокс покачал головой. – Я уже думал, что ты сегодня не приедешь. – Я тоже так думала. Но затем решила съездить, узнать новости. Скалли прошлась по подвалу: – Работаешь над чем-нибудь интересным? – Смотря что считать интересным, – хмыкнул Фокс. Он лениво потянулся и придвинул к Скалли тонкую папочку. Несколько листов, пара фотографий. – Что на этот раз? Вернее где? – спросила Дана, рассматривая черно-белую фотографию с небольшим дефектом фотопленки в верхней части кадра. Ах, нет, простите, с изображением НЛО. – Не старайся. Я такие фото тоже умею делать, – сказал Малдер. – Это что-то новое, Малдер. Ты стал скептиком? – Пара туристов утверждает, что побывали в параллельном мире… Как тебе идея? – И что, здесь отчет об их визите? – Скалли потрясла ксерокопией газетной статьи. Ответом ей был стон. Затишья в их работе над секретными материалами встречались редко. Но встречались все же. Другие сотрудники предпочитали в такое время привести в порядок бумаги, оформить всю необходимую писанину, да и разобрать компьютерные архивы. Фокс Малдер в период штиля откровенно скучал. Скалли оглядела знакомый до мелочей подвал. Пикироваться с напарником не было ни малейшего желания. Перед глазами стоял растерзанный труп паренька и долгие объяснения в ближайшем полицейском участке с туповатым шерифом. Да. Попробуй, объясни кому-нибудь то, что рассказал об увиденном маленький Джек. Да, кому-нибудь, кроме Фокса Малдера, специалиста по секретным материалам. – Эй, давай выкладывай, что случилось? Оказывается, напарник внимательно наблюдал за задумавшейся Даной. Она подняла голову и встретила его настойчивый взгляд. «По крайней мере, избавлю Малдера от скуки» – подумала она, начиная рассказ. Раздался телефонный звонок. Фокс извиняюще поднял руку, и снял трубку. – Да. Да, конечно. Он опустил трубку на рычаг. – Что там? – Скиннер, – Фокс сморщился. – Видимо проведал о том, что нам нечем заняться… 20 августа 1999г. 14.07. Темная лента дороги разматывалась в обратную сторону. Только вчера Дана ехала здесь с единственной целью, домой, домой, прочь от похорон и всяческих несчастий. Цивилизация осталась позади, вокруг был лес, дождь, а впереди снова смерть, в их случае особо мерзкий вид смерти – смерть ребенка, и новое расследование под грифом X-Files. Скалли покосилась на своего напарника. Тот вел машину, весело насвистывая себе что-то под нос. Тихо играла музыка. Дане хотелось спать и было немного жаль пропавший уик-энд. Но на ее коленях лежала толстая папка с новым делом, а Малдер просто излучал энтузиазм, предвкушая новую загадку. Она решила еще раз прочитать имеющиеся в ее распоряжении материалы. – Так что тут случилось, Скалли? – Ты же смотрел дело, – ответила Дана, открывая папку. – Я ее пролистал, Скалли, как и ты. И знаю только то, что рассказал нам Скиннер. Ты же была здесь вчера. Так что ты почти что очевидец. Не хочешь «дать показания»? – Я сначала хочу внимательно прочитать дело. – Да нет, же Скалли, – Малдер протянул руку, словно намереваясь забрать папку себе. – Как же непосредственность восприятия? Ты же не хочешь подгонять свои слова под имеющиеся факты? – Малдер, ты болтаешь, чушь! Я вовсе и не собиралась скрывать что-то! Умеет же ее напарник мгновенно докопаться до сути! И то, что она рассказала не все, не означает, что она не в состоянии вести дело объективно и беспристрастно. – Да ну? – Не «да ну», а не собираюсь! Я, собственно говоря, и не видела-то ничего особенного. Я могу говорить больше не о фактах, а о своем впечатлении от людей, столкнувшихся с этими фактами! – Так расскажи, что было вчера? – Я ехала по дороге домой. По этой самой дороге. Было десять с небольшим вечера. Я устала, у меня было паршивое настроение… Что? Что ты там бормочешь? – Как и сейчас, – четко повторил Фокс Малдер. Скалли возмущенно взглянула на своего напарника. – Что ты имеешь в виду? – Ты отлично меня слышала. – Ты не прав, Малдер, – холодно ответила она. – Совершенно не прав, – уточнила она. «И если ты собрался меня разозлить – зря стараешься. Потому что мое настроение – это мое личное дело. И я не обязана отчитываться за него перед кем бы то ни было. И перед тобой тоже». – Я вовсе не собираюсь злить тебя или дразнить, Скалли. Ты устала, я понимаю. Тебе нужно было остаться на сутки в Вашингтоне, как я и предлагал. Ты могла бы подъехать попозже. А так, – он пожал плечами, хотя за рулем это было не просто, – ты будешь опять встречать любую мою версию в штыки. Скалли захлопнула папку с делом и уставилась в боковое окно. Пауза затягивалась. Малдер с беспокойством взглянул на ее точеный профиль. «Не перегнул ли ты палку на этот раз?» – Извини, Малдер. Ты прав, – ответила она, наконец, – Это начинает превращаться в плохую привычку. – Собачиться перед каждым делом? Глаза Фокса заискрились. Гроза пролетела мимо. Скалли улыбнулась в ответ. – Сейчас я все тебе расскажу, как образцовый свидетель. Так вот, я ехала по дороге домой. По этой самой дороге. Было десять с небольшим вечера… Малдер слушал напарницу очень внимательно, она излагала факты спокойно, взвешенно, один за другим. Точные характеристики, ничего лишнего. Похоже, только что она немного обиделась на него, но держится великолепно. Но с другой стороны, он сказал только то, что посчитал нужным, то, что думал. Напарникам нельзя таить друг на друга обиду. – Повреждения на теле мальчика были несовместимы с жизнью. Когда я осмотрела его – он был уже мертв. Отец погибшего, мистер Лоутон, находился в шоке. Он утверждал, что трижды выстрелил в волка. Причем последний выстрел потребовал перезарядки ружья. Он утверждал, что попал в это… этого волка. С оружием обращаться он умеет. Охотник, член какой-то местной охотничьей ассоциации. – Вы осмотрели лес? Нашли следы? Еще что-нибудь? – Было темно. Лес при свете фар мы не осматривали. Не до того было. Затем мы поехали в этот городок, Дерри. До него оказалось ровно шесть миль. Известили шерифа. Собственно мой рапорт есть в деле. Как ни кощунственно это звучит, но шериф Моранис сказал, что это типичный случай нападения животного. Малдер фыркнул. – Что такое? – Ничего, продолжай, пожалуйста. – Конечно, в свете того, что мы узнали от Скиннера, типичным этот случай назвать нельзя. – Скалли-и! Этот случай не может считаться типичным даже и без того, что рассказал Скиннер! – Почему же? – Ты что-нибудь понимаешь в поведение хищников? Волков, например? – А ты? – Я – нет. Но у меня есть консультант по этому вопросу. – Кто же? Фрохике или Ленгли? Малдер покачал головой. – Нет, не они. Настоящий волчий эксперт. Так вот, она говорит, что хищник почти никогда не нападет без причины. Но, напав, не бросит жертву, а постарается ее утащить. – Вот видишь, Малдер, «почти никогда». Значит, твой эксперт утверждает, что иногда животные атакуют и без причины. Специальный агент ФБР Фокс Малдер обреченно вздохнул. – Пусть так. А теперь, расскажи то, что не вошло в рапорт шерифа. Я хочу знать, почему Скиннер отдал нам это дело… Она знала, к чему сведется версия Малдера после ее рассказа. Не первый год они работали вместе. Что ж, пусть так. Но сама Дана Скалли старательно избегала этого слова: «оборотень». Миль пять они проехали в молчании. Скалли пыталась собраться с мыслями и подавить возникавшее время от времени раздражение. Малдер ждал, когда она успокоится. Он знал, что она возьмет себя в руки, но нужно время. А ждать он умел. Скалли вновь открыла папку. Первое, что лежало в ней – лист бумаги, вырванный из блокнота. Там был список – шесть фамилий, написанных рукой Скиннера. Теперь с 12 летним Гарри Лоутоном – семь. Семь человек, погибших в окрестных лесах в течение последних полутора месяцев. Так что типичным этот случай назвать было нельзя. Никак. И в этом Малдер был прав опять. 20 августа 1999г. 16.40. – Миссис Лоутон, простите, что беспокоим вас во время такого горя, но мы агенты ФБР и хотели бы поговорить с вашим младшим сыном. Это очень важно, – голос Малдера звучал настолько сочувственно и проникновенно, что женщина, открывшая дверь, отступила в сторону и если не улыбнулась Фоксу, то, по крайней мере, нейтрально кивнула. Скалли мысленно поаплодировала Малдеру. Напарник отлично умел разговаривать с людьми. Особенно с людьми, находящимися в стрессовой ситуации. Причем сочувствие, прозвучавшее в его голосе, и Скалли знала это точно, было отнюдь не наигранным. Агент ФБР, всегда державшийся с коллегами жестковато, если не сказать высокомерно, при встрече с жертвами преступлений преображался. Наигранным скорее было высокомерие. В доме Лоутонов толпились родственники и соседи, пришедшие выразить соболезнования и помочь организовать похороны. Хозяин дома, Роб Лоутон, узнал Скалли, но кивнул отрешенно. Что ж, его можно понять. Миссис Лоутон подвела двух агентов к детской. Комната располагалась на втором этаже. На дверях висела пришпиленная кнопками табличка «вход по пропускам». Женщина всхлипнула и сорвала надпись. – Простите… Это Гарри. Его комната. Они вошли. – Джек, с тобой хотят поговорить. Мальчик стоял у открытого окна. Дождь закончился недавно и комната была наполнена запахом мокрой листвы. Скалли огляделась. Обычная комната подростка. Плакаты на стенах, склад радиоаппаратуры в углу, скейтборд у стены… – Привет, Джек, – Малдер подошел к мальчику и важно представился: – меня зовут Фокс Малдер, я специальный агент ФБР. И очень хочу с тобой поговорить. Ты не против? Миссис Лоутон оглянулся на Скалли, и Дана ободряюще кивнула женщине. – Не волнуйтесь, пожалуйста, у нас большой опыт такой работы… к сожалению. Мы постараемся ничем не расстроить Джека. – Да, – миссис Лоутон, растерянно взглянула на Скалли, – это ведь вы были на шоссе… когда… Скалли кивнула. – Так получилось. Теперь нам поручили это дело. Я слышала то, что рассказывал Джек, но мне хотелось бы, чтобы мой напарник сам поговорил с мальчиком. Мать Джека пристально посмотрела на Скалли, потом направилась к выходу из комнаты и поманила Скалли за собой. Скалли бросила взгляд на парочку у окна. Малдер сидел на корточках перед малышом и что-то серьезно ему объяснял. Мальчик слушал внимательно, склонив голову на бок. Скалли вышла вслед за женщиной. – Скажите, вы верите в то, что рассказал Джек? – Не знаю. Пока рано что-то говорить. Понимаете… – Мальчик никогда не врал, агент Скалли. Он такой. Старший – тот соврет недорого возьмет, а этот… нет. Но такого… Такого же не бывает? – растерянно проговорила женщина. – Давайте не будем делать преждевременных выводов, хорошо? Мальчик перенес серьезное потрясение. Возможно, ему что-то показалось. Это совсем не значает, что он обманывает. Миссис Лоутон прикусила губу и кивнула. – Да, да. Конечно. Вы извините, мне нужно идти… Джек хороший мальчик. Он не стал бы придумывать, поверьте. Скалли вернулась обратно. Малдер сидел на кровати рядом с Джеком. Малыш говорил тихо, немного смущаясь, но Скалли хорошо его слышала. Тем более, что этот рассказ она слышала еще вчера. Малдер подбадривал мальчика всякий раз, когда тот замолкал, и постепенно картина становилась все более ясной. – Мы пошли по маленькому. Гарри сказал, что из леса может выскочить волк и…, – мальчик опустил голову еще ниже, – откусить мне… кое-что. Но я не поверил, потому что он, Гарри, всегда меня пугал. Но я не боялся. Потом мы стали…, а когда уже все… вдруг он схватил меня за руку, сказал: «смотри» и я увидел в лесу человека. Он упал и из него появился волк и прыгнул на Гарри. Я испугался. Теперь точно испугался. И убежал. – Скажи-ка, Джек, – спросил Малдер, – а этот человек, которого ты увидел, был мужчина или женщина? – Мужчина, конечно. – Ты его хорошо рассмотрел? – Да! Большой такой. Пьяный. – Пьяный? – Ну да, он шел и шатался, как пьяный. И упал. – Большой, говоришь. Толстый что ли? – Не-а, высокий. – А лицо видел? Узнать сможешь? – Не-а, Темно было… – Куда он шел? Мальчик задумался, вспоминая, и уверенно сказал: – Он шел к нам. – Расскажи-ка поподробней, как появился волк? Ты ведь не выдумываешь, Джек, а? Не насмотрелся киношки? Фокс сделал «страшную рожу», приставив руки к голове. Джек, как показалось Скалли, недовольно посмотрел на шутника. – Да нет же! Ничего я не выдумываю! – запротестовал мальчик. – Он упал, морда вытянулась, появились волосы. Руками по земле стал бить. Выл он. Внезапно Джек спрыгнул с кровати и опять подошел к окну. – Ну не сердись, парень, я верю тебе! – Фокс направился следом. – Но ты же видишь, я работаю в ФБР, мне нужно точно знать. Поэтому-то я и спрашиваю. Ты, молодец, все хорошо запомнил. – Скажи, Джекки, – а не показалось ли тебе, что этому человеку было больно, когда он… хм… превращался в волка? – спросила Дана. Мальчик сдвинул бровки. – Может быть… не знаю. Малдер потрепал малыша по голове. – Больше ничего не помнишь? Джек покачал головой. – Во что был одет мужчина, не рассмотрел? – Одет?… – Ну да. В куртке? В костюме? Голый? – Нет, – Джек хихикнул. – Он…, – Джек даже закрыл глаза от усердия. Не каждый день попадается взрослый, который будет так внимательно слушать. – Он… был в халате! Точно! В белом халате! Его скинул и давай превращаться! – А ты показать сможешь? – спросил Фокс. – Как он превращался? – Малдер, не надо, – тихо сказала Дана. Но мальчик кивнул. Он отошел на другую сторону комнаты и направился к Фоксу. Ребенок шел медленно, старательно переваливаясь с ноги на ногу. Затем сделал движение, словно освобождаясь от одежды. Упал на колени. Поднял голову вверх, завыл как-то глухо. Скалли оглянулась. Не хватало еще, чтобы вернулась мать мальчика и увидела, чем они тут занимаются. Джек замотал головой. Руки ребенка стали бить по ковровому покрытию растопыренными пальчиками. Потом он вскочил на четвереньки и бросился к Фоксу. – Ух, ты! Здорово! Но здорового было мало. Мальчик внезапно задрожал и начал всхлипывать. – Гарри. Он съел его… – М-а-а-лдер, – протянула Скалли с упреком. – Ну, Джек, не плачь. До тебя ему не добраться. – Да-а… как же… – Правда-правда! Я его поймаю, и посажу в клетку! – Людей в клетки не сажают… – Еще как сажают! Скалли, оставив напарника утешать малыша, направилась на поиски отца, Роба Лоутона. Пожалуй, факт превращения человека в волка нет необходимости с ним обсуждать. Но она хотела уточнить несколько моментов, не попавших в полицейский отчет. 20 августа 1999г. 18.15. – Ну, Малдер, что ты обо всем этом думаешь? – спросила Скалли, не без некоторой тревоги в голосе. «Что он об этом думает? Ответ очевиден, не так ли?» Они стояли в холле отеля городишки Дерри (население 2,3 тысяч человек), ожидая консьержа. Похоже, что постояльцы появлялись здесь настолько «часто», что не было необходимости постоянно присутствовать на рабочем месте. Здание гостиницы было, наверное, одним из самых старинных в городе. И уж точно единственным. Не считая пары придорожных мотелей на окраинах. Холл был отделан в соответствии с представлениями хозяина об «охотничьем стиле». Даже рога над камином! Стены до половины обшиты деревянными панелями, дерево потемнело от времени. По верху располагались картины со сценами охотничьей жизни, старинное оружие, грамоты и прочие «трофеи» хозяина. «Не здесь ли проходят собрания охотничьей ассоциации Дерри? С вручением призов и всякого такого?» – лениво размышлял Малдер, озираясь по сторонам. – Хм, – усмехнулся он в ответ, - а хочешь, я скажу тебе, что ты думаешь об этом? Дана с любопытством подняла брови. – Мы имеем дело с типичным, подчеркну особо, думаешь ты, типичным случаем посттравматического синдрома, развившегося на благодатной почве детских страхов и программы телевещания на детских каналах, – начал Малдер. – Отец, видел только зверя, ни о каких перевоплощениях понятия не имел. Стрелял по волку трижды, ни разу не попал, что вполне объяснимо шоком. Единственный свидетель – шестилетний ребенок на глазах которого погиб старший брат, следовательно, – Малдер поднял указательный палец вверх, – априори его показания должны быть поставлены под сомнение… Ну, я прав? – А хочешь я скажу, что думаешь ты? – Скалли ни за что не хотела показать насколько ее задела насмешка напарника, и обида не прозвучала в голосе. Напротив, она заговорила, идеально копируя несколько монотонную манеру Малдера выражаться: – Мы имеем дело с типичным, подчеркну особо, типичным случаем феномена перевоплощения. Налицо все признаки оборотничества, как физические, так и психические. Немотивированное, жестокое убийство, отсутствие следов волчьей крови, причем отец стрелял трижды и уверяет, что попал в цель. Этот Лоутон, несмотря на 40 фунтов лишнего веса имеет пару дипломов о том, что он неплохой стрелок. Что еще? Ах да, вчера было полнолуние, – следовательно, – Скалли поднял указательный палец вверх, снова копируя Малдера, – априори мы имеем дело с оборотнем. Вышедшем на тропу войны. Малдер рассмеялся. – Отлично, Скалли! Ты, похоже, приняла это близко к сердцу. Собственно говоря, я не понимаю, почему к рассказу Джека нужно относиться, как к детской страшилке. Сознаюсь – оборотень – это первое, что пришло мне в голову, еще там, в кабинете Скиннера. Не поэтому ли он отдал это дело нам? Но я рад, что ты первая произнесла заветное слово. Однако все это нисколько не помешает мне отработать пару других версий. У тебя же есть своя версия? – Чем могу служить, господа? – это, наконец-то, появился консьерж. «Отлично! Можно взять небольшой тайм-аут, устроиться в номере и распаковать вещи» – подумала Дана. У Скалли была своя версия. Но эта версия была не из тех, к которым бы прислушался Фокс Малдер. «Когда живешь в большом городе, то соприкасаешься с природой в лучшем случае в прилизанных парках. И тогда тебе начинает казаться, что диких мест не осталась», – думала она, разбирая свою сумку. Воронье гнездо в городе воспринимается как логово тигра в саванне. Скалли и хотела напомнить этому горожанину до мозга костей о том, что не все можно объяснить его любимыми паранормальными явлениями. Что остались в природе и вполне нормальные явления. Уж скорее она поверит в стаю волков-людоедов в местных лесах, чем… Деликатный стук в дверь прервал ее. Затем, не дожидаясь приглашения, Фокс Малдер заглянул к ней в номер. – Предлагаю, пока не стемнело, осмотреть место происшествия. Ты как, не против? – спросил он. 20 августа 1999г. 18.42. Он смотрел на них сквозь щель в плотно задернутых занавесях. Красивая пара. Высокий, темноволосый мужчина и рыженькая женщина с изящной фигурой. В них обоих чувствовалась скрытая сила, напряжение и упорство. А это означало опасность. Смертельную опасность. И опасность не только, вернее не столько для него… Они быстро шли по улице, направляясь к гостиничной автостоянке. У женщины в руках была деловая папка, мужчина шел налегке, беспечно поигрывая ключом от машины. Внезапно женщина споткнулась, замешкавшись на миг. А может быть, почувствовав его взгляд? Или ей попал камешек в туфлю? И тут же мужчина обернулся, в глазах отразилось беспокойство, которое сменилось на мягкую улыбку. Он протянул женщине руку, защищая ее даже от такой мелкой неприятности. Она улыбнулась в ответ. Он видел этот мимолетный обмен полу взглядами, полуулыбками. И он ему совсем не понравился. Не понравился, так как оставлял мало шансов на благоприятный исход. Благоприятный исход? Что для тебя может быть благоприятным исходом, а? После того как погибла Энн, после того… Не ври сам себе приятель. Не ври. Уж за столько лет притворства и обмана ты мог бы быть откровенен сам с собой, а? После того как Энн покончила с собой… Энн не смогла жить с этим. Когда поняла, что вся их жизнь была ложью и притворством. Хотя, видит Бог, никогда он не давал ей ни малейшего повода для подозрений. Практически не малейшего. Он – да. Но не обманывай себя! Повод был. По крупицам, по каплям, по крохам, но улики скапливались. Чего стоил разодранный на части кот старухи Додс! А потом Энн убедилась своими собственными глазами в том, что исправить ничего нельзя. Тогда она сделала свой выбор. И поставила перед выбором его. 20 августа 1999г. 19.07. Хвойный лес имеет одну особенность. Если деревья растут густо – то у подлеска практически нет никаких шансов на выживание в этом царстве полумрака. Только толстый слой сосновых иголок, редкие кустики костяники, да низкорослый шиповник. «Надо было переодеться. Ведь взяла же джинсы и свитер! Не ходить же все время в костюме. Да, как же, успеешь здесь переодеться». Дана взглянула на своего напарника. Того никак не беспокоил тот факт, что он стоял на какой-то кочке, в костюме с галстуком. Фокс Малдер медленно обозревал окрестности. Они вышли точно на том самом месте. На асфальте и обочине дороги еще сохранились следы крови, несмотря на прошедший дождь. При солнечном свете место казалось совсем не таким зловещим. Но Дане Скалли все равно было немного не по себе. Она нервно оглянулась. Вдруг, вон там, за теми елками, притаился в засаде волк? – Малдер! Иди сюда! – позвала она минуту спустя. – Ух, ты! На земле, свернувшись кольцом, лежал тонкий хлопчатобумажный пояс от (Скалли была в этом уверена) медицинского халата. Малдер осторожно поднял находку. – Давай в пакет сложим, что ли… Я тоже нашел кое-что. Он подвел Скалли к небольшому пеньку. Хвоя вокруг была разрыта. Как будто тут… Она взглянула на Малдера. Лицо напарника было хмурым, застывшим. Что странно, ведь находила подтверждение его версия. – И, смотри-ка, отсюда, – Фокс махнул в сторону дороги. – Отлично было бы видно остановившийся грузовик. Действительно, если встать лицом к дороге, елки расступались, образуя просвет. Шоссе и стоявшая на обочине их темно-синяя машина, были, как на ладони. – Он шел оттуда, – Фокс обернулся в сторону елок, – уже собирался… превращаться. Увидел двух пацанят, не вытерпел и… Не повезло парнишке. – Малдер! Ты говоришь о… об… этом, скажем так, существе, как о каком-нибудь онанисте на прогулке! – Ты, что серьезно сомневаешься в том, что мальчик рассказал правду? – Малдер! Что такого мы нашли? Пояс от халат? Разрытую хвою? И что ты собрался на этом основании дать заключение о том, что тут поработал оборотень? Пояс этот кто угодно мог забыть! А хвоя? Да любая собака тут могла порыться. Малдер, не слушая напарницу, направился к машине. – Смотри, – сказал он, – вот здесь лежало тело. Лоутон вышел с этой стороны. Волк кинулся сюда, – Малдер опять вернулся в лес, разглядывая, что-то на земле. Скалли направилась следом. Раз уже они приехали сюда, глупо уезжать, не осмотрев всего. Некоторые следы движения все же можно было разглядеть. Хвоя и впрямь сдвинута так, словно тут поработала пара мощных лап. В этом месте волк приземлился после прыжка от дороги? – А вот, смотри-ка, – Малдер коснулся пальцами ствола дерева, – след от пули? – Похоже, – кивнула Дана, – промахнулся, охотник. Фокс не ответил. Он пристально разглядывал еле заметные следы на земле. Несколько веточек костяники раздавлены всмятку, порваны листья… На шиповнике застрял клок чьей-то шерсти. – Собери, пожалуйста, Скалли, – бросил Малдер, быстро направляясь дальше. Она выполнила его просьбу, больше похожую на приказ, несмотря на слова вежливости, и догнала напарника. Малдер и Скалли прошли еще немного по обнаруженному направлению движения. Но больше ничего интересно не попалось. – Эх, сюда бы собаку! – пробормотал Фокс. – По-моему, у тебя и так превосходный нюх. – И совсем не смешно, Скалли. Если здесь действовал зверь, то любой пес возьмет след. – Ничего подобного! Ни одна собака не возьмет след спустя сутки, да еще после дождя! – Ну, попробовать-то можно? – Зря потеряешь время. Три, максимум шесть часов и все. Никаких шансов, Малдер. Что ты делаешь вид, как будто только что узнал об этом? Малдер пожал плечами. Иногда его напарница бывала невыносима. Местность повышалась. Спустя несколько минут они вышли к обрыву. Внизу шумел ручеек – местная достопримечательность. Хотя его невинный вид обманчив. С чего бы тогда такие крутые берега? Очевидно, что по весне здесь было на что посмотреть. – Вряд ли он спрыгнул… – Малдер, смотри, заблудимся, – Скалли вспомнился другой не менее миролюбивый лесок. Прогулка по нему кончилась нападением неизвестной твари и ночевкой под звездами. – Мечтаешь о дожде из спальных мешков? «Нет, положительно, с этим человеком невозможно работать рядом». – Нет, не хочу опять петь тебе на ночь песни, – отрезала она сердито. Они шли вдоль обрыва, где, возможно, вчера ночью бежал волк. А, возможно, и нет. Поскольку каких-либо следов на земле заметно не было. «Вот если бы с нами был какой-нибудь местный следопыт», – хмыкнула про себя Дана. Внезапно Фокс остановился. – Все, пошли обратно. Похоже, ничего больше не найдем. Они вышли на небольшой косогор, с высоты которого просматривались строения Дерри. – Напрямик здесь не больше пары миль, Скалли. Смекаешь? Лицо напарника разрумянилось на свежем воздухе, глаза блестели. Против воли Дана пришла в хорошее настроение. – Обратно так обратно. А ты серьезно, насчет собаки? Фокс ухмыльнулся. – Говорят, что собака не может выследить оборотня. – Это твой эксперт тебе рассказал? – И он тоже. – Ты же не любишь собак. С чего вдруг такой интерес? – Почему не люблю? – искренне удивился Малдер. – Нормальная псина еще никому не помешала. – Нормальная псина? – переспросила Скалли, – Что ты имеешь в виду под нормальной псиной? – Собака должна быть… собакой. Большой, зубастой. Верной, – пояснил Фокс свою мысль, – и послушной, – добавил он мечтательно. – Ну и завел бы себе собаку вместо рыбок, – посоветовала Скалли. 20 августа 1999г. 19.53. Шериф города Дерри никак не мог взять в толк, что от него хотят два приезжих фебеэровца. Мало ему того, что вчера эта столичная штучка оказалась свидетельницей того, как волчара загрыз парнишку Лоутона! Пришлось составлять кучу бумаг, которых в другой раз он и не подумал бы заполнять. Нет, не то чтобы ему было не жаль мальчонку. У самого трое растут. Но что уж тут поделаешь? Какое федеральное следствие по этому поводу можно тут устроить? Вон в прошлом месяце утонула девчонка у вдовы Доракс. Так что теперь, если несколько утопленников всплывет – объявлять маньяка и привлекать ФБР? Ну, а то, что наболтал младший сынишка Лоутона – так это же бред. Ничего удивительного – на глазах мальца погиб старший брат. Ему еще не такое могло привидеться! Все это, и многое другое, вместе с соответствующими взглядами, Скалли выслушала с каменным выражением лица. – Я понимаю, шериф Моранис, что вы лично не обращались за помощью к федеральным властям. Но раз уж мы здесь, не разумнее бы было воспользоваться помощью? У нас с агентом Малдером большой опыт в расследовании необычных случаев. – Да что тут необычного-то? – снова взвился шериф. – Я про что вам толкую полчаса? Ну и что, что семь человек вместе с Гарри. Их могло бы быть и семнадцать. Звери, знаете ли, мэм, по лесу бегают. Бывает и нападают. И вообще это большей частью к егерской службе относится… – Да, кстати, насчет егерей, – перебил шерифа Малдер, – нельзя ли найти кого-нибудь с собаками? Хочу попробовать пройтись по следу. Шериф с уважением взглянул на Малдера. – Что ж, это дело. Насчет егеря не скажу, но вот Пол Перкинс держит лучших собак в округе. Думаю, что он будет рад показать, на что они способны. 20 августа 1999г. 20.20. Ричард Бартон хмуро смотрел на своего хозяина. Не многовато ли этот старый хрыч хочет от него? Целый день, бог мой, целый день, он вкалывал как проклятый, продавая в этой гребанной аптеке содовую и презервативы прыщавым юнцам, а этот козел хочет, чтобы он помыл подсобку, поскольку завтра, видите ли, мистер Бейтс принимает санитарного инспектора, несмотря на то, что завтра суббота. Подмазать хочет, не иначе. – Ну, Дик, не переживай. Двадцатка за мной. Но ты уж постарайся. Разрешение на торговлю должно быть продлено на этой неделе, иначе сам понимаешь… Взаимоотношения старика Бейтса с местными властями меньше всего занимали Дика. У него были свои планы на вечер. Его девчонка, Грейс, вполне могла бы согласиться сходить с ним в «Грезы». Вчера они тоже были вместе. Что она вытворяла прошлой ночью! Жаль, что из-за ее отца им не удавалось встречаться часто. Папаша держал дочку в ежовых рукавицах. И только когда он был на дежурстве в ночную смену – Грейс могла проводить время так, как ей хотелось… С тех пор, как она обратила внимание не Дика – его жизнь приобрела остроту и смысл. Дик усмехнулся. Острота – это хорошо. *** А обратила внимание на него именно она. Да, верно, около месяца назад, она заявилась в аптеку со стайкой своих подружек, и пока девчонки лопали мороженое, Грейс не сводила с Дика глаз. Она вышла вместе со всеми, но вернулась спустя десять минут. Подошла, тихонько провела тоненьким пальчиком по загорелому плечу Ричард Бартон и проворковала: – Какая нежная у тебя кожа, милый… Дик был не из тех, кто мог обидеть девушку отказом. Тем более такую. Тонкий аромат ее духов сводил с ума. В тот же день они направились на местную танцплощадку, затем в «Грезы», а затем в ближайший лесок. С виду Грейс тихоня. Невысокого роста, изящная, с копной длинных черных волос. Но темперамент… Сегодня опять пришлось весь день проходить в рубашке с рукавами по локоть, слишком заметными оказались царапины на спине и плечах. Бешеная девка. 20 августа 1999г. 22.18. Первый день расследования в городке Дерри подошел к концу. Солнце село, огней на улицах было мало. Все добропорядочные граждане устроились со своими любимыми женами и детьми перед своими не менее любимыми телевизорами, мирно переваривая ужин. Спустя час-другой детишки отправятся наверх, и можно будет переключить канал на кабельное… Центр местной общественной жизни – большой супермаркет «Ле Рой» с кинозалом «Грезы», танцплощадкой и парой другой барчиков от единственной гостиницы Дерри находился далеко, так что было тихо. Дана Скалли сидела за столом в своем номере и приводила записи в порядок. Семь жертв, считая последнего Гарри Лоутона. Семь жертв. Жертв чего? Неизвестного науке, несуществующего мифического существа? Или жертв несчастного случая? Или жертв не установленного (пока не установленного, хотелось верить агенту ФБР) маньяка, вообразившего себя, Дана поежилась, ликантропом? Она взяла крупномасштабную карту города и его окрестностей. Шоссе шло с юга-востока, делая около соседского городка Коусвилла резкий поворот, этакий острый клин на запад, огибая, таким образом, небольшой горный кряж. Леса, леса, небольшая речка. Ничем не примечательная местность. Сам городок Дерри располагался на берегу этой небольшой реки, рядом с горами. Шоссе здесь поворачивало с запада на восток, чтобы вернутся на северное направление. Скалли достала чистый лист бумаги и начла выписывать в хронологическом порядке имена жертв, найденных в местных лесах. Первый труп не опознан – Джон Доу (Примечание: Неопознанные мужские тела в США фигурируют в официальных бумагах под именем Джон Доу, женщин – Джейн Доу) возраст от 20 до 30 лет. Лесопарковая зона Дерри. Найден 5 июля 1999г. Праздник для парня нельзя назвать удачным. Дана поморщилась. Последняя мысль выглядела слишком циничной. Время смерти не установлено, ориентировочно от 3 до 4 дней назад, со дня обнаружения трупа. Так, дальше, Девид Бойд, 22 года, житель Дерри, студент. Найден 9 июля. Смерть наступила около 20 часов назад. Причина смерти – нападение животного. Найден на берегу реки за лесопарковой зоной. Генри Олридж, 18 лет, житель Коусвилла, студент. Найден 18 июля на другом берегу реки, довольно далеко в лесу. Пропал 15 июля, родные обратились в полицию 16 числа – парнишка не ночевал дома. Фредерик Виллис, 21 год, чернорабочий. Найден 26 июля у ручья, все в той же лесопарковой зоне. Тело спрятано под грудой валежника. Дана взглянула на фотографию погибшего. Какое симпатичное лицо. Темные волосы, растерянная улыбка задержалась на полных губах… Она взяла лист с картой и начала отмечать места нахождения тел, указывая фамилии и даты. Элизабет Морган, 21 год, приезжая, гостила у родных в Коусвилле. Найдена 1 августа на правом берегу реки, ближе к горам. Неопознанный труп, Джейн Доу, возраст 20-25 лет. Найдена 14 августа практически там же… Так, и последняя жертва – Гарри Лоутон, 12 лет, 19 августа. Скалли аккуратно нанесла и эту фамилию на карту, отмечая место гибели мальчика. Практически единственная жертва, время смерти которой точно известно. Хотя нет, вот около Элизабет Морган тоже есть отметка – предположительное время смерти 0 часов 47 минут первое августа. Разбиты часы. Скалли откинулась в кресле назад, разглядывая результат своего труда. Чтобы там не говорил шериф, а система налицо… А еще медицинские отчеты… И найденный Малдером клок чьих-то волос. В полицейском участке, как ни странно, оказался неплохой микроскоп. И когда Малдер отправился на поиски собак, у нее была возможность спокойно поработать. Она дописала заключение о находке и взглянула на часы. 23.40. Изучение дела подзатянулось. Она помедлила секунду, соображая, не следует ли обсудить результат труда с напарником немедленно, затем решила, что разговор может подождать до завтра. Тем более, что Малдер отнюдь не торопился обсудить с ней результат своего вечернего труда. Он нашел местного владельца собачьего питомника и в приподнятом настроении отбыл, как он выразился, на еще одну «прогулку в лес». Она слышала, что он вернулся минут тридцать назад. Но заглянуть к ней не посчитал нужным. Они редко ссорились. Да и размолвки ссорами назвать было сложно. Обычно все недоразумения возникали из совершенно разного подхода к делу двух агентов. Скалли безумно раздражала манера напарника ухватываться за первую попавшуюся бредовую идею в любом деле. Он бежал впереди фактов, не считаясь ни с чьим мнением, кроме своего собственного. Какого же труда стоило ей достучаться до его воспаленного близостью очередного «паранормального явления» воображения, предъявив скупые факты и неотразимые логические аргументы. Когда Фокс Малдер был не согласен с ее выводами, он мог, совсем как сейчас, холодно сказать «посмотрим» и заняться расследованием в одиночку. И тогда она не понимала, зачем они работают вместе. Дана подошла к окну и подняла раму. Темная, влажная ночь вползла в комнату. Небо было затянуто тучами, ни звезд, ни ветра. Очень тихо. Пожалуй, можно оставить окно открытым на ночь. Редкое городское удовольствие – выспаться на свежем воздухе. Неважно, что залетит пара другая комаров с самыми кровожадными намерениями. Есть только здесь и сейчас. Нельзя предаваться воспоминаниям. Только позволь приоткрыть тщательно притворенную дверцу памяти о прошлых делах… Скалли помотала головой. Она уже хотела закрыть окно, поскольку желание спать вместе с комарами, как-то исчезло само по себе, когда до ее слуха донесся отдаленный звук. И сразу послышался собачий лай. Злобный, захлебывающийся. Он начался сначала где-то далеко, но был быстро подхвачен. Скалли решительно закрыла окно. И совсем этот звук был не похож на чей-то вой! 20 августа 1999г. 23.35. Грейс не пришла. Дик закончил все свои дела в аптеке за час. Собственно говоря, дела-то были пустяковые, подумаешь, помыть подсобку, 10 квадратных метров, выложенных кафелем. И расставить всякие сраные склянки. Затем он часа полтора торчал в баре напротив «Грез», наливаясь пивом и злобой. По распоряжению городских властей все питейные заведения Дерри закрывались не позже двенадцати часов ночи. В зимние вечера охотников нарушать постановление было мало, но летними ночами у шерифа была работа. Раз, а то и два в неделю находился клиент, не желавший выбираться на улицу. У хозяев же не было ни малейшего желания связываться с городскими властями из-за лишних монет перебравшего посетителя, и тогда следовал звонок в полицию. Дик знал это лучше, чем кто-либо другой. Шериф не раз изливал душу старине Бейтсу. Дик смотрел, как пустеет бар, как один за другим местные работяги, получившие свою законную зарплату и отметившие конец недели солидной порцией соответствующего напитка, разбредались по домам. А еще он смотрел на Грейс. И на Энтони. Он знал этого парня. Пару раз тот заходил в аптеку. Энтони и Грейс танцевали на открытой площадке перед кинотеатром. Грейс льнула к нему, висла на руке, заглядывала в глаза этому очкастому типу. Совсем как недавно вела себя с ним. «Значит, я тебя больше не устраиваю, да?» Гнев туманил разум, и Дик прилагал гигантские усилия, чтобы не выскочить из бара и не набросится на Энтони. Черт бы побрал эту шлюху! Она с ним вела себя как распутная девка и продолжает это… Ей наплевать, что кто-то может увидеть ее. Вот как он сейчас. «Сука», – подумал Дик. Нет! Она не заставит Дика унижаться перед ней. Губы Энтони и Грейс соединились в поцелуе. Дик заказал себе еще бутылочку пива. Он выждал, пока парочка в обнимку не покинула танцплощадку перед «Грезами» и не отправилась в парк. «Все точно также, как и со мной». Хотя ревность и заставила Дика потащится следом, но затевать скандал ему не хотелось. Это значило бы расписаться в собственном бессилии. Вот в лесу он разберется с ними… 21 августа 1999г. 9.30. Фокс Малдер, вернувшись вчера вечером после вторичного осмотра места происшествия, не заглянул к своей напарнице по той лишь причине, что не заметил света ее настольной лампы за плотно задернутыми шторами. Резонно рассудив, что Дана давно спит, он отправился к себе. Да и рассказывать, собственно говоря, было не о чем. Местный собаковладелец оказался весьма занудным типом. Ха! А еще считают занудой его. Мужчина средних лет, плотного телосложения, уверенно вывел двух своих, как он выразился, «лучших песиков». Причем, песики для начала, попытались нагадить в машине, но в итоге неприятностей такого рода удалось избежать. Малдер поморщился, представляя себе обратную ситуацию, и объяснения с напарницей по этому поводу. До места гибели Лоутона-младшего мужчины добрались, когда началось смеркаться. Мистер Перкинс сильно сомневался, что удастся найти след, спустя столько времени. Так оно и оказалось. Собаки покружив немного, для очистки своей собачей совести, но след зверя не взяли. – Что вы хотите, агент Малдер, прошло много времени. Шансов нет. Малдер протянул Перкинсу пакет с поясом от медицинского халата. – Давайте попробуем вот так. Рыжий пес неуверенно закружил по лесу. Там, где Скалли нашла этот пояс, собака сделала стойку, несколько реабилитировавшись в глазах Фокса Малдера, но на том дело и закончилось. Второй пес повторил действия своего собрата, потявкал немного в отдалении. Затем обе собаки направились в ту же сторону, что и агенты ФБР два часа назад… …А сейчас его напарница насмешливо смотрела на него поверх большой фарфоровой чашки кофе. Они завтракали. Малдер ожидал, что гостиница, оформленная в таком экзотическом стиле, преподнесет и на завтрак что-то необычное, жареных фазанов, например, с красным мозельским вином… Тысяча восемьсот… неважно какого года. Бекон с яичницей и кофе на дубовом столе смотрелись банально. Скалли выглядела отдохнувший и полной сил. И для Малдера этот завтрак превратился в допрос с пристрастием. – Почему ты мне не поверил вчера насчет собак? Нет, вернее, на что ты надеялся, ты же сам не хуже меня знаешь, сколько времени держится след, а? Ждал чуда? – Вовсе нет. У меня была одна мысль – и я ее проверил. – Ну и? – Давай забудем это, – Фокс поднял руки, сдаваясь. – А ты интересно, чем занималась весь вечер? Скалли кивнула. – Хорошо, оставим эту тему. Тем более что у нее есть интересный материал. – Пока ты развлекался в лесу, – Скалли не отказала себе в удовольствии выпустить последнюю шпильку в партнера, – я изучала дело. И пришла к кое-каким выводам. – Да? Интересно к каким? – Первое, что нам следует усвоить – это то, что причина смерти всех жертв одна и та же. Нападение животного. Даже в тех случаях, когда тело разложилось достаточно сильно до его обнаружения – зафиксированы характерные повреждения. – Таким образом, ты настаиваешь на том, что это были несчастные случаи? – спросил Малдер. Завтрак был окончен, но агенты не торопились покидать столик. Разговор требовал завершения. Нескромных ушей, которые могли бы быть шокированы во время еды, упоминанием о разложившихся телах, рядом не было. – Я предлагаю проверить эту версию, но это отнюдь не единственное объяснение. На телах жертв, которые были найдены в более или менее целом состоянии, отсутствует такой специфический признак, как загрязнение ран слюной животного. Поэтому я не исключаю фактов имитации… Малдер пренебрежительно хмыкнул. – Имитация? Скалли, ты серьезно? Что, по твоему, кто-то бегает по лесу, с зубным волчьим протезом? – Не вижу ничего смешного, Малдер. Я только предлагаю возможные объяснения. – Ага. Ты забыла слово «реальные». Реальные объяснения, верно? Ты готова поверить в маньяка или ветеринара, покусанного бешенным псом, но не принять единственное верное объяснение, да? Вспышка напарника ничуть не тронула Дану. – Ты будешь слушать дальше? Вариант с психически неуравновешенным человеком я считаю более предпочтительным, чем несчастные случаи… или другие естественные причины. И знаешь почему? – Почему? – Я считаю, что все… случаи происходили практически в один и тот же день недели. Согласись, случайным такое совпадение быть не может. И к фазам луны это никак отнести нельзя. А разве лунный свет это не то, что требуется твоим оборотням? Напарница подала ему карту, над составлением которой она так тщательно поработала вчера. Малдер склонился над листом, хмуря брови. Она смотрела на своего задумавшегося напарника, чувствуя удовлетворение от хорошо выполненной работы. Малдер оторвался от листка бумаги и взглянул Скалли в глаза. – Что ж, – сказал он, – это не лишено смысла. Один ноль в твою пользу, Скалли. И что дальше? – Надо приглядеться к этому городишке. Интересно, что тут происходит по четвергам? Может быть причина в этом? – Хм. Может быть. Все началось больше месяца назад, верно? Я предлагаю снова посетить нашего неприветливого шерифа и посмотреть рапорты патрульных месяца за два-три. Возможно, что ниточка там… – Малдер, так ты уже не считаешь что это дело рук… м… не человека? Фокс ухмыльнулся. – Скалли, я сказал «один ноль», а не «я сдаюсь». Почему бы этому типу не превращаться в волка именно по четвергам? «Нет, это невыносимо!» Она встала и взяла из рук Малдера свою карту. – Ска-а-лли, – протянул Фокс жалобно, – ну, что ты так… давай не будем исключать и другую версию… «Он опять дразнится! Черт! Или говорит серьезно?» – Какую версию? – холодно поинтересовалась Скалли. – О волке-оборотне? А где основания для этого? Что, это подсказывает твоя интуиция? Малдер поморщился. – А что ты скажешь о нашем лесном подарке? – спросил он, не без тайной надежды подловить на промахе напарницу. – Ты имеешь ввиду клок чьих-то волос? Фокс кивнул. Дана сказала, разгадав ход напарника: – Я отправила его на исследование в центральную лабораторию. Здесь нет всего необходимого оборудования. – Ну, хоть чьи волосы-то ты можешь мне сказать? – По структуре – это человеческий волос, Малдер. Не надейся. – Уверена? Мы нашли его на шиповнике, не забывай этого. – Малдер, для начала определяют волосы ли это вообще. Я могу сказать с уверенностью, что да. Имеет место кутикула, в центре виднеется сердцевина. То есть, можно сказать, что объект относится к волосяному покрову. А вот к чьему – это сложнее. У животных основная масса волоса состоит из широкой сердцевины с хорошо выраженным строением. У человека же сердцевина представляет собой цепь островков, которые составляют крайне незначительную часть толщи волоса. Под микроскопом это хорошо видно. – У каждого животного свое строение волоса, так? – уточнил Фокс. – Да, – кивнула Дана, – все верно. Но эти волосы – человеческого происхождения… – И найдены они там, где пробегал зверь, – перебил напарницу Малдер, вставая и давая понять, что считает разговор оконченным. – Пойдем, Скалли, пора проведать шерифа Мораниса. 21 августа 1999г. 10.42. Поздновато они собрались на работу… Все так же женщина несла в руке деловую папку, а мужчина шел с пустыми руками. Как легко читать по их лицам… Женщина держалась подчеркнуто независимо, а мужчина старательно делал вид, что его это ничуть не задевает. Похоже, что они немного поспорили… Приезжие агенты шли на гостиничную автостоянку. Человек опустил штору. Нет, эти не отступятся, не спишут все на несчастный случай. Не рассчитывай на это, приятель. Теперь ты не имеешь права на ошибку. После того, что сделала Энн, вся ответственность легла на него. Он должен остановить это. Да, должен. Ведь он причина всего этого. Видит Бог – он не виноват! Себя ему не за что упрекнуть. Пока не за что. Только за то, что он захотел жить как все? Жить с Энн? Растить детей? За что ему все это? И теперь он должен остановить это. Потому, что только он знает, как это сделать. А ведь есть еще Марк. Боже! Ему же всего пять лет! Не делай этого со мной, я не хочу, я не смогу… 21 августа 1999г. 12. 05. Барт Эдвардс осторожно заглянул в комнату. Тони спал, разметавшись на кровати. Семнадцать лет. Как летит время… Лицо спящего было красиво. Странно, но мальчик до сих пор комплексует по поводу своего внешнего вида. Барт Эдвардс, несмотря на то, что был отцом Тони, мог оценить своего сына объективно. Хрупкое, изящное телосложение – вот в чем причина. Мальчика всегда дразнили дохляком… Одно время Тони начал заниматься тяжелой атлетикой. Но окружающие его лбы, только смеялись над худосочным парнишкой за штангой. Тогда он переключился на теннис. И достиг бы неплохих результатов, надо сказать, он был подвижным и ловким, если бы не зрение. Контактные линзы не подошли ему. Слишком раздражали глаза. О, уж Барт перепробовал всех производителей линз. Увы, он, врач, знал, что определенный процент людей не может примириться с инородным телом в глазах. Пусть даже газо-водо и прочем проникающем… Так что очки составляли неизменный атрибут Тониной одежды. Но это все ерунда, думал Барт. Все ерунда. Еще год другой и девочки разглядят изящную красоту его сына, прекрасный ум и блестящие перспективы, открывающиеся перед его мальчиком. Он наверстает свое, думал он совсем недавно. Но события начали развиваться не совсем так, как хотелось бы Барту Эдвардсу. Все дело в том, что первой девочкой, оценившей его сына, оказалась жившая по соседству Грейс Роуз. Он ничего не имел против старика Роуза. Очень сочувствовал ему, когда погибла его жена. Но после смерти матери девчонка сошла с ума. Ее видели то с одним, то с другим парнем. И хотя сосудистая хирургия никак не пересекалась с половыми перверсиями, – тут не надо быть светилом психиатрии, чтобы поставить диагноз малолетней нимфоманке. Возможно, смерть матери сыграла свою роль, возраст, гормоны, строгий отец… Старший Роуз всегда отличался крутым нравом. Вернее властным. Хотя более обходительного в общении человека Эдвардс не встречал. Они не были друзьями, так, жили по соседству. И семья Роузов всегда вызывала у Барта симпатию. До того, как девочка Роузов не обратила внимание на его Тони. Ей не пришлось напрягаться. Ничуть. Что ж. Главное не наделать глупостей. Пару раз отец оставлял на видном месте качественные презервативы. Они исчезали. Тони был не глупым мальчиком… Вчера он вернулся под утро. И сразу завалился спать. Пусть. Скоро новый учебный год. Другие заботы и прочее. Сын был счастлив – и это оправдывало все. Почти все проходили через это. Будет потом вспоминать свою первую страсть. 21 августа 1999г. 12.22. Дана Скалли смотрела на своего напарника, внимательно перебиравшего полицейские рапорты. Работа это была занудной и требовала, как минимум, внимания. И навыков чтения рукописного текста. Малдер брал очередную бумажку, просматривал ее. Затем следовала пауза секунды на две-три и судьба рапорта была решена – он отправлялся в общую кучу. Хотя несколько листов, Фокс уже отложил в сторону. Они сидели в небольшой комнате рядом с кабинетом шерифа. Полицейский участок Дерри был не большим. Моранис выставил своих сотрудников из комнаты, освобождая место агентам ФБР. …Дане всегда нравилось смотреть на напарника. Сейчас его лицо было напряженным, он был полностью поглощен работой. Каких только выражений не видела она у него… Лукавое лицо напроказившего ребенка, искреннее восхищение, удивление, признательность… Но сколько раз она видела как гневом загораются глаза и на скулах начинают ходить желваки? Сколько раз она видела, как он кусает губы, бессильный, что либо изменить или исправить? Сколько раз она видела это лицо искривленным гримасой боли… Дана легонько встряхнула головой. Снова и снова ей вспомнилась страшная дорога длинной в два дня, когда она спасала раненного друга, причем, увы, рука пославшая пулю ему в грудь, была ее собственной… Одурманенный наркотиками, только что потерявший отца, Малдер был тогда почти в невменяемом состоянии. У нее не было другого выхода. Не было. Хотя как она ругала себя за этот выстрел. За то, что она не нашла другой выход. С большим трудом ей удалось затащить враз отяжелевшее тело напарника в машину, увезти от готовой нагрянуть полиции. Пуля прошла навылет и ей удалось остановить кровотечение. Как она прислушивалась к его неровному дыханию тогда. Он сгорал от жара, а ей не удавалось даже напоить его водой. Она всем рискнула тогда. И выиграла. Ни разу Малдер не упрекнул ее за тот выстрел… Но ни за что ей не хотелось бы пережить такое вновь… Они часто спорили друг с другом, балансируя на грани взаимных оскорблений, и постороннему могло показаться, что их пара не ладит друг с другом. Но только именно что – постороннему. Она непроизвольно прикусила губу. Внезапно Малдер поднял голову, почувствовав пристальный взгляд своей напарницы. Лицо ее было бледно, глаза казались темнее, из-за расширившихся зрачков. – Ты себя хорошо чувствуешь? – обеспокоено спросил Фокс. Краска бросилась в лицо Даны. Так, как если бы ее поймали подглядывающей за мальчиками в школьной душевой. – Да, да, все нормально. Я вот подумала тут… Знаешь, зря я так накинулась на твою версию… Брови Фокса Малдера удивленно поползли вверх. – Понимаешь… Я бываю иногда слишком непреклонной. Хм. Может быть, и в ущерб делу. – Скалли! Я сплю? И вижу сон? – Кошмар, Малдер, ты видишь кошмар, – засмеялась Дана. Она встала и шутливо толкнула его в плечо. – Давай начистоту, Малдер. Оборотень? – Два оборотня, Скалли. Минимум, два, – голос Малдера был серьезен. Что ж, этого следовало ожидать. – Значит два оборотня. В одном городе. Население 2 тысячи человек, – уточнила она обреченно. Малдер кивнул. – Что ж, давай послушаем твою версию. Малдер вздохнул, словно собирался прыгать с вышки в бассейн, но внезапно в приемной полицейского участка раздались возбужденные голоса, следом крик и зазвучали отрывисты слова команд. Малдер чуть развел руки. – Не сейчас, Скалли. Они вышли из кабинета. – Что случилось, шериф? Моранис недовольно взглянул на них. – Еще одно нападение волка. – Найдено тело? – спросила Скалли. – Да, но, я думаю, мы сами разберемся. – Не валяйте дурака, шериф. Мы можем вам помочь. Кто погиб? – спросил Малдер. – Да, местный, парнишка. Задрали насмерть… Моранис огляделся и, убедившись, что подчиненные не могут его слышать, сказал, обращаясь к Малдеру: – Я, пожалуй, погорячился на ваш счет, агент Малдер, я хочу чтобы вы нам помогли. Тут до Мораниса дошло, что агентов вообще-то двое, и он обернулся к Скалли, чуть склонив голову: – И вы, мэм. – Где произошло убийство? – спросила Скалли. Моранис покачал головой. – Вы все про тоже…Тело нашли в парке. Недалеко от кинотеатра. 21 августа 1999г. 12.47. …Опять. Опять произошло это. Иначе не послышался бы вой полицейских сирен. Да, вот опять. Теперь ты виноват в этом. Только ты. В этой новой смерти. Погиб кто-то еще, и погиб по твоей вине, приятель. Ты мог остановить это. Ты должен был остановить это. Но ты не сделал этого. Значит это твоя вина. У тебя есть причина? Есть оправдание? Да! Есть. Я не мог… Ты был должен. Обязан. Это была твоя обязанность, прекратить все это. Это ты – причина этого. Человек сжал кулаки и прислонился лбом к оконному стеклу. Как трудно принять решение. Как тяжело выполнить свой долг. Он застонал, на глаза навернулись слезы. Хотелось выбить ногой дверь и броситься в лес, в спасительную сумрачную тень, в свежесть и колкость хвойных деревьев. Бежать по лесу, разрывая прелую хвою, чувствуя, как легкие наполняются терпким запахом, как лапы мягко пружинят, как легко бежать. Легко бежать тому, кто не человек. Это превращение даст ему спокойствие, умиротворение… И тогда он сможет принять то, что должен сделать. Принять неизбежное. Человек потер лицо руками и направился на кухню. Жаль. Кто бы ты ни был, мне жаль тебя… Но может быть этот кто-то получил только то, что заслужил? «Стало легче тебе от этого?» – человек горько усмехнулся. – Папа, – послышался внезапно детский голосок, – ты работаешь сегодня, вечером, да? Мужчина обернулся. В дверях кухни стоял его пятилетний сын Марк. Марк, сын Энн. И его, Дениса, сын. – Нет, Марк, – мужчина потрепал малыша по голове, – сегодня суббота. Малыш постоял немного в раздумье. – Может быть, тогда сходим в кино? – Можно. Вдвоем пойдем, как мужчины, да? Марк серьезно взглянул на отца. – А можно я позову Джека? – Это которого? Лоутона что ли? – спросил мужчина. – Ага. – У тебя новый дружок, Марк? Мальчик не ответил. Он еще не мог объяснить, почему ему хотелось позвать с собой именно Джека, хотя в детском садике «Котята» у Марка были и другие приятели. Мисс Элвис, сказала им вчера, что у Джека погиб старший брат и что они должны быть добрыми к мальчику, чтобы помочь ему справиться с бедой. У Марка не было старшего брата. Только сестра. Наверное, плохо потерять брата. 21 августа 1999г. 12.56. Место преступления было обтянуто желтой полицейской лентой. Скалли и Малдер нагнулись, пересекая барьер. Тело аккуратно прикрыто простыней. Вокруг стояла толпа зевак. – Шериф, – обратился Малдер к Моранису, – здесь людей больше чем нужно, не находите? Моранис обернулся к сержанту, собираясь разразится гневной речью. Но тот слышал слова агента ФБР и без дополнительных указаний начал теснить собравшийся народ. – Расходитесь, пожалуйста, расходитесь. В полицейской машине сидела, завернувшись в куртку, девушка лет 17 на вид. Скалли не очень хорошо было видно ее. Она рассмотрела только густые темные волосы и худенькие вздрагивающие плечи. Скалли подошла к напарнику, который внимательно осматривал землю около трупа. – Итак? Он оглянулся. – Поднять покрывало не хочешь? Скалли пожала плечами. Нет проблем. Это ее работа. Она подняла край простыни. Брови ее сошлись на переносице. Но Дана была готова увидеть нечто подобное. Да и пятна на самой простыне готовили к виду очередного трупа. Горло разодрано. Тело в глубоких ранах, так, как будто его драл на части зверь, с острыми клыками и длинными когтями. Сильное, красивое тело. Темные волосы. Загорелая кожа. Скалли опустила простыню. – Требуется вскрытие. – Зачем? – удивился шериф. – Что тут неясного? Коронер возражать не будет… – На теле имеются повреждения, различающиеся по времени. – Дана вновь подняла простыню к явному неудовольствию Мораниса. – Вот смотрите. – Она подняла руку погибшего. На плечах четко были видны поджившие царапины. – И что? Мало ли где он мог поцарапаться… – пробурчал шериф. – Родные парня будут возражать… – Вы знаете его? – это вернулся Малдер с небольшой круговой экскурсии вокруг места происшествия. В руках у него были пакеты для вещественных доказательств. – Тут все друг друга знают. Вы нашли что-нибудь? Малдер склонил голову к плечу. – Обсудим это позже. Как я понимаю, нашла его вон та девушка? – спросил Фокс оглядываясь на машину. – Я хочу поговорить с ней. Скалли окинула взглядом неприветливую полянку и направилась следом за Малдером. Полицейские занялись телом, Моранис начал составлять в блокноте отчет. – Добрый день, мисс, я агент ФБР Фокс Малдер, а это моя напарница Дана Скалли. – Мы можем поговорить с вами? Девушка, сидевшая в машине, подняла голову, и Малдер почувствовал, как у него перехватило дыхание. Скалли подошла ближе, заинтригованная выражением лица напарника. Молочно-белая кожа. Длинные, волнистые, темные пряди. Ресницы от слез слиплись, нос припух, но это ничуть не портило девушку и ее редкостную, ошеломляющую красоту. Свидетельница облизнула губы розовым язычком. Скалли раздраженно посмотрела на напарника. Тот, как любая другая особь мужского пола в такой ситуации, тупо ухмылялся, только что не пуская слюни. – Не хотите-ли, выйти из машины? – спросила Дана. Девушка бросила на нее острый взгляд. Шмыгнула носом еще раз и сказала: – Да, конечно. Малдер отступил в сторону. Перед его глазами мелькнуло что-то нестерпимо розовое, а следом оказалась, что незнакомка стоит перед агентами ФБР, прикрытая только полицейской курткой. – Ваше имя, мисс? – спросила Скалли не особо приветливо. – Грейс Роуз. Да уж, цветочек. Такие лица бывают только на обложках журналов. После долгих часов гримировки, подбора освещения и работы Фотошопа. – Это вы обнаружили тело? – продолжила допрос Скалли, злясь на молчащего напарника. Грейс поежилась. – Хм, если так можно выразиться. – Уточните, пожалуйста, – Скалли достала блокнот. – Я была с Диком, – она кивнула назад на полянку. Но тело было уже убрано и кивок не достиг цели. – Дальше мы…– девушка смущенно хихикнула, – занялись любовью, – определила она то, что они делали накануне. – И заснули. А потом на нас напал волк. Видимо напал, – уточнила она, – так как я проснулась только на утро, часов в десять. Дика не было. И я стала искать его. Искала долго. Пока не нашла, – она замолчала. – Где ваша одежда, мисс? – спросила Скалли. Девушка сокрушенно развела руками. От этого движения полы куртки распахнулись и взорам агентов предстала изумительная фигура. – Ой, извините, – девушка опять запахнулась. – Я не знаю…– растерянно, почти по-детски, прошептала она, глядя на Малдера. – Грейс, давайте-ка я отвезу вас домой. Вам следует одеться, затем мы подъедем к полицейскому участку и вы все нам подробно расскажите. – Ой, – испуганно сказала девушка. – Мой отец! Он уже вернулся с работы, а меня нет! Вы объясните ему, агент Малдер, что я не виновата? Грейс смотрела на Фокса Малдера широко распахнутыми зеленоватыми глазами. Одной рукой она сжимала ворот куртки у горла, а другой осторожно прикоснулась к рукаву Фокса. Малдер сглотнул. – Да, конечно, мы отвезем вас, – вмешалась Скалли, беря напарника, совершенно на ее взгляд, обалдевшего от тестостерона, за другой рукав. – Пойдемте в машину. *** Ричард Бартон был не плохим парнем Теперь о нем можно было говорить вот так «был». Поскольку именно его тело увозил сейчас катафалк полицейской службы Дерри. Мысль о том, что он может хотеть убить, кого бы то ни было, еще пару месяцев назад вызвала бы смех у любого, кто его знал. Не меньший смех вызвало бы у любого предположение, что такой хиляк, как Тони Эдвардс, мог не только убить Дика, но хотя бы подбить ему глаз. Тогда, после первой ночи проведенной в лесу с Грейс, Дик проснулся на рассвете, один, абсолютно голый и с гудящей головой. Он нашел только свою футболку и побрел в сторону города, соображая, где взять хоть что-то, чтобы прикрыть наготу. Может быть, эта сумасшедшая подсыпала ему в пиво дурь? Но зачем? Она сама совсем была не прочь провести с ним ночку. Благо папаша у нее дежурит ночью. Вообще, как объяснила Грейс – у нее были своеобразные отношения с отцом. Особенно после смерти матери. Отец и не давал девочке «сбиться с пути истинного». Чуть ли не встречал и не провожал ее из школы. По крайней мере, контролировал дочку весьма сурово. Но старик должен был зарабатывать на жизнь – он дежурил одну-две ночи в неделю на станции переливания крови в Куосвилле. Работа непыльная, и скорее всего не слишком-то прибыльная. Хотя в семье деньжата водились, но карточка социального обеспечения тоже была нужна. … Было холодно, утренний туман, оседал на коже. Дик весь дрожал. Босые ноги заплетались в траве. Он вышел на небольшую полянку, отличное место для пикника. За ней начинался уже почти цивилизованный муниципальный парк Дерри. Около дерева в центре поляны ничком лежал человек. Дик склонился над незнакомцем, в надежде позаимствовать брюки. Молодой парень, одежда вся мокрая. Неужели он провалялся здесь всю ночь? – Эй, приятель…– Дик тронул парня за плечо, переворачивая его на спину и тут же отшатнулся в ужасе. На него смотрели мертвые глаза. Горло парня было разодрано, серая футболка вся намокла от крови. Господи Боже! Да здесь все в крови! Дика затрясло. Дальнейшее он вспоминал урывками. Он стащил с мертвого парня джинсы, перепачкавшись при этом в крови, и уволок труп к реке, закидал валежником. Ополоснул руки. Затем побрел обратно в город. Он сам не мог понять, зачем скрыл тело. Ведь он всего лишь нашел его. И то, что он снял джинсы – никакое это не преступление, верно? Но что-то подсказывало ему, что дело здесь не только в снятых джинсах. Та часть его мозга, которая зовется подсознанием, говорила ему, что он сделал все правильно, сделал все как надо, скрыв следы… Следы преступления… Не своего преступления. Нет. Тогда еще нет. Дику не удалось добраться незамеченным до дома. Застукал полицейский патруль. Пришлось врать насчет своей грязной одежды… Зато в ту ночь, которая стала для Дика последней, – он готов был совершить преступление. Он долго шел за парочкой по парку. Грейс выбирала дорожки все темнее и темнее. Вскоре они с Энтони вышли на ту самую полянку. Дик смотрел, сжимая кулаки, на то, как они все теснее и теснее прижимались друг к другу. Когда парочка со стоном упала на траву, Дик вышел из-за дерева. – Шлюха! – заорал он. – Какая же ты тварь! Дик двинулся на влюбленных, сжимая в руках хорошую, сучковатую дубинку. Энтони забарахтался на траве, пытаясь вывернуться из-под Грейс. Нелепо замолотил руками. «Слизняк» – промелькнуло у Дика в голове. Грейс подняла голову и Дик встретил горящий ненавистью взгляд. – Убирайся, придурок! – прохрипела она. – Ты мне надоел! В голове у Дика что-то щелкнуло. Такое уже было с ним. Ярость, слепящая ярость затопила сознание. «Сейчас я тебе покажу придурка!» 21 августа 1999г. 14. 40. – Малдер, что происходит? – спросила Скалли. Они сидели в машине, припаркованной около дома Роузов, ожидая вот уже 20 минут, когда Грейс приведет себя в порядок. – А? – Что происходит, Малдер? Как ты себя ведешь? – в голосе Скалли прозвучали металлические нотки. Малдер хорошо знал этот голос. Опасность близко. – Не понимаю, о чем ты… – попытался увильнуть Фокс от разговора. – Да ну? Неужели не понимаешь? Ты что, издеваешься? – Перестань Скалли. Все порядке, – уверил он напарницу. – Да ну? – повторила Скалли ядовито. – Да ты посмотри на свою слащавую физиономию в зеркало, Малдер! У тебя же все написано на лице! Нет, в этот раз, Скалли не удастся вывернуть его наизнанку. Да, собственно, что происходит? Ничего особенного. Славная девочка, не более того. Ничего удивительного, что… у любого бы горло перехватило… – Да брось ты. Ничего не происходит. – Она же врет. Нагло и беззастенчиво. Ты что не видишь? – Вижу, – согласился Малдер. – Но она, скорее всего, напугана насмерть. Скалли подняла глаза к потолку машины. Не обнаружив там ничего интересного, она отвернулась от напарника и стала смотреть на крыльцо дома Роузов. – Я в порядке, Скалли, – почувствовала она на своем плече легкое прикосновение. – Все ОК. Дверь дома Роузов распахнулась. Грейс надела джинсы и легкую кофточку. Почти прозрачную. Бюстгальтер она не носила. Скалли захотелось тут же на пороге арестовать сопливицу за непристойное поведение. Но девочка накинула на себя джинсовый жилетик. Основание для ареста исчезло. Когда Скалли повернулась к напарнику, она еле удержалась, чтобы не дать ему пощечину. Пора привести его в чувство! Совершенно не смущаясь присутствием своего партнера, Фокс пожирал глазами свидетельницу преступления. – А вот и я! – Грейс плюхнулась на заднее сиденье. – Извините, что долго, я приняла душ. – Как ваш отец? – спросила Скалли. – Ему позвонили от шерифа Мораниса и все объяснили. Так что все в порядке, – беспечно ответила Грейс. – Зачем мы поедем в полицейский участок? – Нужно, чтобы вы дали показания, – спокойно пояснила Скалли. Она попыталась унять бушевавшую в душе бурю эмоций. Не хватало еще чтобы кто-то из местной полиции прошелся насчет собственнических инстинктов. Если Малдер собирается выставить себя на посмешище – да ради Бога… *** … Да ради Бога… повторяла она себе снова и снова. Черт бы побрал этого Фокса Малдера! Нет, вы посмотрите на этого лицемера! «Ничего не происходит, Скалли», «я в порядке, Скалли». Неужели можно ошалеть при виде красотки с журнала до такой степени? Что это с ним? Он ведет себя как подросток, дорвавшийся до порножурнала… И это выражение лица… Хм, такое выражение на его лице она еще не видела. Были, конечно, за годы их совместной работы двусмысленные ситуации… Чего стоила одна сцена с детективом Уайт! Она открыла дверь… ради справедливости надо признать, что она открыла дверь без стука… ладно… распахнула дверь без стука… Да, но у нее была причина! Только что она узнала об убийстве. Об очередном убийстве подростка… И, открыв дверь в комнату Малдера, она застала парочку в весьма пикантном положении… Как он начал уверять ее «что она не так поняла», «что ей все привиделось». Вот наглец! Привиделось! Такое только и может «привидеться». Малдер лежал на кровати, а сверху уютно устроилась эта детектив Уайт. И они страстно целовались! И после такого он имел наглость сказать, что «она не так поняла!» Они бы еще разделись! Вот и сейчас, она, что «не так понимает»? На нее он никогда не смотрела такими масляными глазами. Глазами, в которых отражается только одно желание. Вот сейчас. Прямо сразу. Вот прямо тут же оказаться с объектом своего вожделения наедине… «…И еще одно. Не теряй времени, Дана. Его остается слишком мало». Строки письма опять всплыли перед ее глазами. Скалли прикусила губу. Машина остановилась у полицейского участка. Малдер обернулся к Грейс. – Мисс Роуз, пройдите, пожалуйста, в участок и подождите нас там. Потом он посмотрел на Скалли. – Одну секунду. Малдер подождал пока Грейс не выбралась из машины. – Извини, – быстро сказал Фокс. Он попытался заглянуть в глаза Дане, но она не подняла головы. Тогда Фокс накрыл своей ладонью руку Даны. – Извини, – повторил он, – мир? – Малдер, если тебе захотелось переспать с этой малолетней шлюшкой я мешать не буду, понял? – Черт, что это тебе в голову взбрело? – Ой, только не надо врать, – не удержалась Скалли. Хотя она уже понимала, что пора принимать и мир, и столь редкие извинения. – Все хорошо, Скалли. Я в полном порядке. Не надо волноваться за меня, окей? – спокойно сказал Малдер. – Я собираюсь всего лишь допросить эту девочку. Присоединишься? Не дожидаясь ответа напарницы, Фокс вышел из машины. Дана посидела еще с минуту и направилась следом. Напарник Даны, Фокс Уильям Малдер, был далеко не дурак. Уж в чем в чем, а в его интеллектуальных способностях она никогда не сомневалась. Интуиция тоже редко подводила Малдера. Он обладал каким-то сверхъестественным чутьем, поражавшим окружающих. Поражавшим настолько, что оно вызывало не столько удивление и восхищение, сколько зависть и отторжение. А еще он был неплохой психолог. Тем не менее, Фокс никогда не пытался ни под кого подстроиться, и говорил без обиняков то, что думает или замыкался и уходил в себя, не делясь ни с кем своими предположениями. Это тоже не прибавляло ему симпатий среди коллег. Никому не нравилось чувствовать себя тупым рядом с Фоксом Малдером. Исключение делалось лишь для нее. Только ее он старался убедить, доказать свою версию. В надежде, что и она примет его объяснения происходящего… Сегодня она почти готова была это сделать. …Для такого крутого виража есть две причины. Либо он понял, что происходит в душе Даны, и, таким образом, попытался загладить невольно причиненные страдания, либо… Первая причина была бы оскорбительной для Даны. И он не мог не знать этого. Нет, на такую бестактную жалость Фокс не способен. 21 августа 1999г. 15.32. – Значит, вы утверждаете, что спали и ничего не слышали? – уточнил Малдер у Грейс Роуз. Допрос продолжался уже полчаса, но ни к чему конкретному не привел. – Я устала, – сказала, наконец, Грейс. – Даже не знаю, что случилось. Ничего не помню. – А как вы объясните, что на месте убийства мы нашли обрывки вашей одежды? – спросил Фокс. – Одежды? – Грейс растерялась. – Я даже не знаю… – То есть ты хочешь сказать, – вступила в разговор Скалли, – что после того, как вы «позанимались с Диком любовью», ты заснула голой, на траве и сладко проспала до 10 утра? Не холодно было? Грейс бросила на агента ФБР не очень дружелюбный взгляд. – Вы что, не верите мне? – Извини, Грейс, нет – ответил вместо Скалли Малдер. – Что-то у тебя концы с концами не сходятся, а? – Хорошо, я расскажу. Одежду мою порвал Дик. Он такой страстный. Я не знала, как добраться до дому без одежды. Вот и бродила по лесу. Вернулась на поляну, а там уже Дика убили. Агенты поверх головы Грейс переглянулись. – Может быть, тебе необходим адвокат? – спросила Скалли. Глаза Грейс налились слезами. Малдер бросил на напарницу недовольный взгляд. Не слишком ли она торопит события? – Давай так, Грейс, договоримся. Мы сейчас с агентом Скалли пообедаем, а ты посиди здесь, подумай над своей версией. ОК? Может ты вспомнишь, что-нибудь еще? Мы встречались с разными… необычными случаями в своей практике. Так что никакой рассказ не сможет меня шокировать, Грейс. Мне кажется, что ты что-то не договариваешь, – Малдер добродушно похлопал девушку по плечу. – Давай, соберись с мыслями. – Дело серьезное, Грейс, – сказала Скалли, – ты должна нам все объяснить. Иначе подозрение автоматически ложится на тебя… «дорогуша» – хотела добавить Скалли. – Вы что?! Вы что думаете это Я убила Дика? Но КАК? Мне с ним никогда бы не справиться! – девушка расплакалась. Малдер прикусил губу. – Думаю тут может быть и другое объяснение… – давай сделаем, как я сказал. ОК? Шериф Моранис отведет тебя в отдельный кабинет. Если захочешь – можешь, написать на бумаге о том, что произошло вчера. У меня вот, видишь, – не получилось. – С этими словами Фокс Малдер разорвал начатый было протокол допроса и кинул обрывки в мусорную корзинку. 21 августа 1999г. 15.45 – Эй, Марк, Джек, будете есть мороженное? – ласково спросил отец Марка. – Как насчет того, чтобы пойти в кинотеатр одним, как большие? Сеанс начинался в 16.00. Денису, честно говоря, совсем не хотелось смотреть «Короля льва». Во-первых, он его уже видел, а во-вторых, у него было более важное дело. Намного более важное. Дело, о котором Марку ничего знать не надо. Но, похоже, перспектива в одиночку просидеть в кинотеатре полтора часа не очень привлекала Марка. – Давайте, ребятки, – Денис всучил обоим мальчикам по ведерку «Баскинс-роббинс». – Джек-то уже ходит в кино один? Да? Вопрос был решен. – И сразу домой, понял? – А можно мы поиграем у Джека? – спросил Марк. Раз папа не хочет идти в кино – надо пользоваться моментом. – Годится. Марк засмеялся и прижался к отцовским коленкам. Денис потрепал сына по голове. – Бегите, – сказал он. Почему-то защемило сердце. И мальчик остановился, удивленно глядя на отца. – Бегите, – повторил он и добавил тихо. – Я люблю тебя, малыш. У Дениса Роуза было дело. Он взглянул на часы. Вот уже полчаса как его дочь допрашивают два агента ФБР. 21 августа 1999г. 16. 02. – Что тебе заказать, Скалли? Я приглашаю. – С чего такая щедрость? – огрызнулась Дана, но ответила: – Я хочу салат и рыбу. И апельсиновый сок. Скалли сидела за столиком, куда ее заботливо усадил напарник. Слишком заботливо. Все это продолжало ей активно не нравиться. – Что скажешь, Скалли? Малдер принес заказ, устроился за столиком сам и принялся за еду, как ни в чем не бывало. Скалли поковырялась в салате. – Ты про что? – Про Грейс. Как тебе ее история? – Полный бред и стопроцентное вранье. Тебе это известно точно также, как и мне. Малдер согласно кивнул. – Да, ее версия никуда не годится. Но не думаешь же ты, что это она убила парня? – Почему же? Вполне возможно, что Дик пытался изнасиловать твою пассию. Или изнасиловал. Порванная одежда – неплохая улика. Она впала в ярость, защищалась чем-то железным – отсюда и раны. Когда увидела, что натворила, то ужаснулась. Отсюда и вранье. Малдер замотал головой. – Нет! На ней нет никаких следов борьбы. Ты сама видела ее тело. – По-моему ее тело рассматривал ты. Малдер поморщился. – Хватит уже. – Не похожа она на убийцу, – сказал Малдер. – Очень убедительно. А кроме этого убойного аргумента, больше ничего нет? – Ты хочешь узнать, что я думаю? ОК. Грейс была в лесу не с Диком. С кем-то другим. – С чего ты взял? – Я тщательно осмотрел место происшествия. Так вот. На окраине полянки есть ручеек. Земля там – мягкая глина. И там за одним деревом, отлично видны следы Дика. На нем были такие характерные кроссовки, что ошибиться невозможно. Видимо он либо шел следом, либо случайно наткнулся на Грейс и еще кого-то. Поведение малышки весьма раскованное, надо признать. Он спрятался за деревом, наблюдал. Видимо решил ситуацию поправить по своему вкусу. Но, другому это, разумеется, не понравилось. Короче, бедняге Дику не повезло. – Значит Грейс выгораживает своего любовника? – Не совсем. Она, разумеется, знает, что произошло. Боится оказаться причастной. Но я думаю, что она стала свидетельницей превращения своего парня в оборотня, – совершенно спокойно пояснил Малдер, – отсюда и путаница в ответах, и ложь. – Есть еще один вариант, Малдер, – сказала Скалли. – Почему бы не допустить, что на сцене появился настоящий волк и «решил ситуацию поправить по своему вкусу»? – Что ж, Скалли, если ты не веришь в оборотней, можешь объяснять это так. – Послушай, ты вот так спокойно уверяешь меня в том, что мы имеем дело со сверхъестественным. И у тебя нет ни одного доказательства этого. Ни одного, Малдер! Сколько можно?! – Скалли, а что ты вообще знаешь об оборотнях? – Начнем с того, что их нет. Зато есть особое психическое состояние, при котором человек начинает воображать себя волком. Естественно, ни о каких превращениях нет и речи. Тем не менее, человек с таким расстройством является опасным. Не следует объяснять почему. Малдер покачал головой. – Вервульфы, Скалли, не мое изобретение. На протяжении всей своей истории человечество постоянно сталкивалось с такими случаями. Ликантропия описана не один раз. В Европе поверье в ликантропию очень давнее. Еще Геродот, упоминает неких Неури – людей, которые превращались в волков на несколько дней каждый год. В XVI веке во Франции подобная вера была столь сильна, что французский парламент принял закон об истреблении оборотней. Народы северной Германии считали, что даже произнесение слова «волк» в декабре, провоцирует нападение на них оборотней. Датчане считали, что оборотня можно распознать по форме бровей, а древние греки верили, что припадки эпилепсии являются ликантропией… Скалли угрюмо глядела в свою тарелку. Малдер тем временем продолжал: – Не спорю, многое из того, что считалось ранее очевидным – устарело морально. Например, имелось стойкое убеждение, что если съесть мозг волка или вкусить жаренной волчьей плоти… – то есть шанс получить ликантропию. Родится в канун Рождества – тоже не предвестник долгой жизни. Кроме того нельзя носить одежду, сделанную из шкуры волка… Хотя это, на мой взгляд, странно, в древности волчьи шкуры были широко распространены в обиходе. Есть такое понятие как проклятие Ликаония. Без сомнения сила психического воздействия, особенно если проклинает человек, которому причинено зло, может вызвать симптомы оборотничества. Есть еще специальные заклятия, магия… «Жаренная волчья плоть. Вот, спасибо. До чего я дошла! Врач, агент ФБР. Сижу здесь и слушаю этот бред. И молчу!» Малдер изменил подачу «материала», видя выражение лица Даны. – Считается, что первая причина появления оборотня – это заражение через кровь. То есть банальный укус, порез. Главное, чтобы в тело попала кровь или слюна оборотня. Но, на мой взгляд, существует еще один способ, о котором как-то не сразу вспоминают… Такое заболевание не может не передаваться по наследству. Возможно это сбой в хромосомной системе. – Малдер! – Подожди еще секундочку, хорошо? В 1963 году доктор Ли Иллис из Хемпшира представил в британское Королевское медицинское общество работу под названием «О порфирии и этимологии оборотней». В ней, на основании неопровержимых документов и глубоких научных исследований, он доказывал, что вспышки оборотничества имеют достоверное медицинское обоснование, слышишь Скалли? Речь идет о тяжелой болезни, в результате которой люди теряют человеческий облик и нередко лишаются рассудка. В своей работе Ли Иллис привел около 80 случаев подобных заболеваний, описанных и изученных дипломированными врачами. Человек в этом случае не превращается в волка, но становится существом, весьма далеким от человека в его физическом и психическом понимании. Между прочим, доктор Иллис, тоже считает, что болезнь в основном передается наследственным путем, а не через укусы. Не случайно в западной Европе оборотничество иногда охватывало целые селения, наиболее частыми такие случаи были в Швеции и Швейцарии, а, например, Цейлон вообще не знаком с подобной бедой и о вервольфах там ничего и никогда не слышал. – Малдер!!! – Да? – Если заболевание передается по наследству, как ты говоришь, то это значит, что заражение через укус невозможно. И наоборот. Возьми, например, гемофилию. Передача идет только по мужской линии и никто ни разу не слышал, чтобы больной гемофилией заразил кого-нибудь. Вот чего стоят все твои теории. И твой доктор Иллис! – Хорошо, пусть не по наследству, пусть через кровь, – миролюбиво продолжил Фокс, – Мать, например, может передать заболевание ребенку… С этим ты же не будешь спорить? И вообще, проблема эта не изучалась как следует, – в голосе Фокса Малдера Скалли послышалась нескрываемая обида. За такое пренебрежение к столь важной теме, надо полгать. – Потому, что нет никакой проблемы, Малдер. Пойми, нет ее. Не бывает! Заболевание психики – да, не спорю, какая-нибудь излишняя волосатость от деда к внуку, которую твои древние специалисты могли принять по невежеству за признаки обортничества… Но трансформация… – Да, кстати, Иллис считал, что раз заболев – возврата нет, обратная трансформация – невозможна. Но это неверный вывод. Здесь есть что-то большее, чем какая-то болезнь! – Малдер! – Ты же сама видела… Скалли, будь же справедливой. Она вздохнула. Ну, был случай в их практике. Было нечто подозрительное. Но она не видела того, о чем толкует Малдер. А даже если бы и видела – мало ли что может показаться в темноте испуганной женщине, пусть даже и агенту ФБР? – Ты закончил? – спросила она требовательно. – Я не вижу смысла продолжать. Ты же не веришь ни одному моему слову. – Про оборотней не верю, – согласилась Скалли. Но про присутствие на месте трагедии еще одного человека – охотно верю. Кто он и что им двигало? Малдер откинулся на спинку стула и посмотрел на Дану. – Вот это мы и должны узнать, не находишь? Скалли видела, что Малдер знает что-то еще, то, что ускользнуло от ее внимания, это было досадно, но любопытно. Но выслушать еще одну порцию россказней про оборотней… – Малдер, если у тебя есть связная версия, выкладывай, не тяни. – Версия у меня есть. Но она тебе не понравится. Здесь очень важен мотив поведения оборотня. – У них бывают разные мотивы? Насколько я слышала там мотив один – кусай кто попался и все. Жажда крови в чистом виде. – Не всегда. Секс так же играет большую роль в процессе превращения. Так ты хочешь послушать про разные типы вервульфов? Соответственно, мотив их поведения может разниться. В данном случае мы имеем дело… – Малдер! В другое время я бы с удовольствием послушала твои сказки. Правда. Но сейчас мне нужно делать вскрытие погибшего Ричарда Бартона. Это мне представляется гораздо более важным занятием, чем изучение типов оборотней. Малдер воздохнул. Если он и был разочарован – то ничем этого не показал. – Отлично, Скалли! Я как-то выпустил это из вида. Единственная просьба, имей в виду мою версию, ладно? – Что собираешься делать с Грейс? Если она не даст показаний – ее следует арестовать по подозрению в убийстве и как минимум за препятствование правосудию. Малдер насмешливо взглянул на напарницу. Может быть, причина нежелания слушать его теорию в этом? – И за непристойное поведение, – добавил Малдер, но, заметив как вспыхнуло лицо Скалли, тут же поспешил добавить: – Никуда она не денется. Расскажет. А если нет – можно поговорить с ее подругами, узнать с кем встречалась Грейс. Да и с отцом не мешает повидаться. Я продолжу допрос. Уверен, мне удастся ее разговорить. – Хорошо, Малдер. Встретимся вечером в отеле, ОК? – ОК. – Что ж, плати по счету, – Скалли встала из за стола. Малдер проводил ее глазами и заказал кофе. *** …Да, Фокс Уильям Малдер был далеко не дурак. Несмотря на острый приступ сперматоксикоза он отнюдь не утратил способности рассуждать здраво и был способен объективно оценить ситуацию, чтобы там не взбрело в голову его напарнице. «Я бываю иногда слишком непреклонной», – сказала она. Собственно говоря, это были его слова. Фокс не сомневался в том, что в здешних лесах обосновалось семейство оборотней. Подумаешь, гемофилия или что-то там еще! Никто всерьез не изучал эту проблему. Оборотничество, часто встречалось именно как родовой признак. Симптомы явления могли быть подавлены и человек никогда не превращался в волка, но нес в себе измененный ген. Какое-то событие могло повлиять на пробуждение способностей, тот же сексуальный контакт или травмирующая ситуация. Фокс сказал Скалли, что подозревает, что кто-то третий был причастен к смерти парнишки. Это была неправда. На самом деле он разрывался от желания свести поближе знакомство с мисс Роуз и тяжелым подозрением, нет ли ее вины, пусть и невольной в происшедшем. Ситуация была не типичной. Инстинкт подсказывал Малдеру, что здесь не все чисто. Слишком сильно, слишком внезапно его захлестнули эмоции. Будто бы он попал под некое наваждение, сводящее с ума, лишающее воли. Фокс посмотрел в окно. Скалли не захотела выслушать его версию. Хотя разговаривая с ней, даже намеренно зля ее, Фокс хотел лишь отвлечься от внезапно свалившейся на него проблемы. Проблемы по имени «Грейс». Когда они везли девушку в участок, Малдер, прислушиваясь к сопению напарницы, был почти уверен в том, что на Грейс лежит не «невольная вина» в смерти парня. Факты вели только к одному решению. Но стоило посмотреть в ее глаза – он начинал сомневаться. Хорошо, что он еще осознает все это. Утром, просматривая записи Скалли, Фокс составил в уме небольшое объяснение происходящего. Он вертел в уме свою схему целый день, раскладывая на кусочки и собирая вновь. Первая зафиксированная здесь смерть – молодой неизвестный парень возраст от 20 до 30. Время смерти точно не установлено. Затем Бойд, 22 года, погиб 8 июля в четверг. Следующий Олридж 18 лет. Смерть 15 июля. Снова четверг. Это не может быть совпадением. Затем найден еще один труп. Причем в таком состоянии, что время смерти установить не удалось. Возможно, тоже этот проклятый день недели… А многие любят четверги… Что характерно – тело было спрятано под кучей валежника на берегу реки. Единственное, из всех. Преступник изменил схему своего поведения. Почему? Затем перерыв в одну неделю и начались убийства женщин. Да и мальчик. Тем же варварским способом. Опять новая схема? А может быть новый преступник? Если так, то возможно спрятал тело не убийца? Вопросы, вопросы… Скалли права, Грейс причастна ко всему этому. Малдер вернулся в полицейский участок. Оказалось, что кое-кто уже давно ожидал агента ФБР. 21 августа 1999г. 16.48. – Да, агент Скалли, я вас поняла. Сейчас посмотрим, что я могу сделать. Директором школы города Дерри была немолодая уже женщина, со светлыми, длинными волосами, уложенными в замысловатую, и даже, на вкус Скалли, несколько старомодную, прическу. Зато ухоженные руки и великолепный макияж произвели на Дану самое хорошее впечатление. Вскрытие погибшего Бартона было перенесено за завтрашнее утро и Скалли решила навести справки о Грейс в школе. Миссис Рид принесла несколько папок из архива. – Вот класс Роуз. Ее средний балл 3,9 за последний год. Не знаю что будет в следующем. Этим летом девочка пережила трагедию. – Трагедию? – переспросила Скалли. – Что произошло? Грей не выглядела убитой горем, совсем нет. Впрочем, посттравматический синдром иногда принимает причудливые формы. – Вы не знаете? Но как же… Мать Грейс, Энн Роуз покончила с собой этим летом. – Когда именно вы не помните? – Да вот недавно… В июле, в тот день нашли труп мальчика, жертву несчастного случая, ужасно все это, и в тот же день… Энн вскрыла вены. Не знаю, что тому причиной, просто не представляю. Никто не понял почему она так решила, она была уравновешенной женщиной, заботилась о детях. Оставила пятилетнего сына. Не понимаю. И это было сильнейшей травмой для девочки. Она так рыдала на похоронах. Скалли помолчала, обдумывая информацию. – Миссис Рид, а что вы можете сказать о поведении Грейс? Ее личности? Были ли у нее подруги? Постоянный друг? Директриса пожала плечами. – Головка у девочке светлая. Но последнее время… Последнюю весну с ней стало сложнее. Подругой Грейс была Мей Дениэлс. Пожалуй, и все. Насчет друзей же… Скажем так… проблемы были. Многие мальчики влюблялись в Грейс. Она очень красива. Я даже думала, что она попытает счастья в модельном агентстве или шоу-бизнесе… – А друг? – напомнила Скалли. Директриса поморщилась. – Вы заставляете меня сплетничать, агент Скалли. – Нет, что вы. Эти сведения крайне важны для расследования. – Постоянного приятеля у нее не было. По крайней мере, в нашей школе. Миссис Рид помолчала, затем спросила: – Вы подозреваете в чем-то девочку? – Пока нет. Но мне следует знать все подробности. – Очень славная девочка, – уверила миссис Рид Скалли. – Интуиция меня еще не подводила в отношении моих подопечных… Ничего плохого не могу сказать. Современные нравы, конечно, не то что было раньше… Но по сравнению со многими другими… Грейс не доставляла хлопот. Скромница, каких поискать. Ни разу не участвовала ни в одном конкурсе красоты, а уж их то у нас проводится много. Нужно же развлекать чем-то детишек. Так вот, я уверена, что она бы выиграла с легкостью все – но не участвовала ни разу. Я знаю, что она встречалась с каким-то студентом колледжа. Видимо сверстники не особо ее занимали. Но насколько все серьезно – увы, не в курсе. – Что насчет отца Грейс? – Мистер Роуз хороший человек. Он немного замкнут, друзей почти нет. К детям относится превосходно. Мальчик обожает отца. Понимаете, городок у нас небольшой. Все всё знают друг о друге… – Адрес Мей Дениэлс не подскажите? Надо признать, размышляла Скалли, что на сей раз, интуиция похоже подвела миссис Рид. Грейс зря не пошла в шоу-бизнес. Возможно, в ней пропала хорошая актриса. Мэй Дениэлс застать дома не удалось. Дверь открыла младшая сестра Рита. Рыженькая девочка в одной футболке, с энтузиазмом начала отвечать на вопросы Даны. Скалли выяснила, что Мэй появится только после девяти, а сейчас она на пляже, вместе еще кое с кем! – хихикая поведала агенту ФБР девятилетняя проказница. – Откуда здесь пляж? – спросила Скалли с удивлением. – Ну… у речки, там такая поляна, траву стригут и песок завезли. Шезлонги есть. Почти пляж. И вода теплая. – Понятно. Рита, а ты знаешь Грейс Роуз? – Конечно, знаю! – И как она тебе? Рита сморщилась. – Мэй ее терпеть не может, говорит, что всех парней у нее отбила, – охотно начала рассказывать Рита. – А мне сказали, что они подруги. – Ага. Были когда-то, – Рита тряхнула золотистыми кудряшками, – до того, как обе влюбились в Тони. – Кто такой Тони? – Да, Энтони Эдвардс. Тощий такой парень, очкарик. Живет около гостиницы. Он сначала с Мэй ходил, потом Грейс на него глаз положила. Вот и все. Он к ней переметнулся. – Чего ж так-то? – Да, – с обидой за сестру протянула Рита, – она красивая. Мэй, конечно, тоже, но с Грейс ей не тягаться… Мэй чуть с катушек не слетела. – Значит, Грейс стала встречаться с Тони… – Да уже почти неделю ходят. Я даже видела, как они целовались, – гордо сообщила Рита. Скалли рассмеялась. – Спасибо, ты мне здорово помогла. – А вы правда агент ФБР? Настоящий? Скалли достала удостоверение. – Самый-самый! *** Скалли взглянула на часы: 17.47. Так, можно считать рабочий день оконченным. Хорошо сейчас на пляже… Она посмотрела на небо. Кучевые облака, застилавшие солнце все утро, давно покинули свои посты. Было солнечно, но не слишком жарко. После прошедших дождей в воздухе чувствовалась свежесть. А что, может правда, на пляж сходить? Заодно поискать Мэй? Ну, хоть помечтать. Дана направилась в гостиницу, которая располагалась, как оказалось, напротив дома Роузов. Консьерж отеля, где они остановились, окликнул Скалли и сообщил, что на ее имя пришел объемный пакет. Отдавая необычную корреспонденцию, он с уважением посмотрел на молодую красивую женщину, очевидно проработавшую весь день на ногах… *** Дана Кетрин Скалли внимательно рассматривала отражение своего лица в большом зеркале. Босые ноги холодил кафельный пол ванной. Скалли осталась довольна результатом своих наблюдений. Ванна и контрастный душ почти стерли следы дневной усталости на ее лице. Теперь организму требуется неплохой ужин, возможно, с капелькой вина, – подумала она несколько рассеянно, – и можно рассчитывать на приятный вечер. Дана и впрямь надеялась прогуляться куда-нибудь этим вечером. Одна или с напарником, неважно. Даже посидеть в парке на берегу местной речки было бы замечательно… При мысли о напарнике, на лицо Скалли легла тень. Сколько раз ей приходилось выслушивать пошлые намеки на их отношения. Даже от близких друзей. Никто не мог представить себе, что они друг для друга лишь напарники и друзья. На самом деле. Она не могла не признать сексуальной привлекательности своего партнера, не могла пожаловаться и на отсутствие предложений в свой адрес. Она была, черт возьми, красива и прекрасно знала это. Но огонь, сжигавший сердца других ее знакомых, никогда не был обращен ими друг на друга. Почти никогда. Последнее время, надо признать, мысли такого рода возникали в ее голове, кроме того, она была уверенна в том, что и ее напарника посещали такие идеи, но… пока ничего не предвещало изменения ситуации. Скалли и не стремилась к этому. Так же, как не стремился Фокс Малдер. Скалли задумчиво улыбнулась. Интересно, вот если бы сегодня вечером, ее напарник, Фокс Малдер, постучался в ее номер, с букетом в руке? Пригласил на ужин… Они бы мило проболтали весь вечер, причем не о каких то зомби и вурдалаках, а о… музыке, книгах, друзьях, разных мелочах… Как другие, обычные люди… Долго бы бродили по тихому летнему городку… А дальше? Если бы он попытался позволить себе нечто большее? Чтобы сделала она? Скалли затрясла головой, отгоняя крамольные мысли. Нет, такого романтического ужина в природе происходить не могло… потому что происходить не могло… Скалли распечатала полученный из лаборатории конверт. Несколько секунд она вглядывалась в строчки, не веря своим глазам. Затем села на диван, осмысливая полученную информацию. А следом ее рука потянулась за сотовым телефоном. 21 августа 1999г. 16.53. Фокс Малдер остановился на пару секунд у двери кабинета в котором он оставил Грейс Роуз. Три минуты назад он разговаривал с ее отцом. Денис Роуз произвел на него приятное впечатление. От него Фокс и узнал, что мать Грейс этой весной убила себя… Малдер заверил мистера Роуза в том, что все делается по правилам, и пока никакая опасность его дочери не грозит. Фактически он пообещал отпустить ее через полчаса. – Как дела, Грейс? Темноволосая головка поднялась на звук его голоса. – Простите. У меня ничего не выходит… – девушка беспомощно смотрела на Фокса. Лист бумаги перед ней был весь испещрен каракулями. – Ничего. Я не знаю, что писать… Я говорила вам правду. Малдер присел на край стола. – Грейс, я знаю про твою мать, – сказал он тихо. – Сегодняшнее происшествие как-то связано с этим? Грейс опустила голову. Палец ее заелозил по бумаге, выделывая замысловатые круги. – Это ты ее нашла? – спросил Фокс. – Да, – ответила она. – Встала утром, хотела умыться. Зашла в ванную, зажгла свет и увидела… – Что ты увидела? – голос Фокса прозвучал спокойно, хотя ему стало безумно жаль этого испуганного ребенка. – Ванна была полна до краев. Крови. Вернее воды, смешанной с кровью. Но все равно красной. На полу тоже. Накануне мы поругались с мамой. – Расскажи мне, пожалуйста, что случилось. Грейс взглянула в лицо агента ФБР и опустила глаза. – Мы поругались из-за мальчика. Мы ходили вместе в кино и… всякое такое. А она сказала, что, мол, у меня одни мальчишки на уме и нужно заниматься… и Марк один остался. – Марк? – переспросил Фокс. – Братишка мой. Он маленький. Пять лет. Я должна была тогда присматривать за ним, но мой парень пригласил меня в кино. В общем, сами понимаете. Я вернулась поздно. Мы поругались вечером. – Ты разговаривала с кем-нибудь об этом? Грейс кивнула. – Да, много раз, в полиции. Они все сказали, что я не виновата. – А ты думаешь? Грейс пожала плечами. – Умом я понимаю, что не виновата. Все правильно мне объясняли, про комплекс вины и прочее. Но я думаю, что если бы мы не поссорились, может быть, она… Слезы покатились по щекам девушки. Фокс в замешательстве протянул руку и коснулся волос Грейс. Ему хотелось утешить ее, снять чувство вины. Грейс отклонила голову и встала из-за стола. Видно было, что она еле удерживается от рыданий. Затем она обошла стол с правой стороны и оказалась совсем рядом с Малдером. Тонкий запах духов донесся до него. И еще что-то. Еще один очень легкий поверхностный аромат. Немного пряный, и неудержимо влекущий к ней. – Я хочу забыть все это, – сказала Грейс. – Понимаете? Но мне все время напоминают, – в голосе ее звучала грусть. Фокс опять коснулся ее волос. Одна из прядей легко обернулась вокруг его указательного пальца. Пухлые губы Грейс дрогнули. – У меня такие непослушные волосы, агент Малдер. Она подняла голову и ее губы оказалась совсем рядом с его лицом. Малдер услышал удары своего сердца. Он осторожно поцеловал девушку. Дразнящий аромат стал отчетливее. Грейс ответила на поцелуй так, словно ждала его. Фокс опомнился только спустя несколько минут. Он понял, что стоит в незапертой комнате полицейского участка, сжимая в объятиях главную подозреваемую по делу об убийстве. Он отстранился от Грейс, а она, не желая покоряться его ладоням, все тянулась и тянулась к нему. – Стой, Грейс, – прошептал он. – Мы, я… не должен делать этого. – Почему? – Так неправильно, Грейс. Не сейчас. Он смотрел в ее сияющие глаза и видел в них только безграничное удивление, и даже оттенок разочарования. – Извини, – сказал Малдер. Он отошел от стола к окну, забранному жалюзи. Оттянул пару полосок. Фокс чувствовал, как пылает его лицо. Он что, совсем свихнулся? Что происходит? Фокс обернулся. Грейс сидела за столом в позе прилежной ученицы. – Что произошло в лесу? – снова спросил Фокс. – Расскажи мне правду. – Правду? Как пожелаете! – в голосе Грейс послышался вызов. – Я была там со своим парнем. Не с Диком! С другим. Хорошим, приличным мальчиком. А Дик придурок! Он застукал нас там. И бросился на… моего друга. Они начали драться. Дальше из леса выскочил волк и кинулся на них. Я испугалась! Правда! Я была так напугана – меня трясло! Я побежала со всех ног прочь! Когда вернулась – все было кончено. Я боялась сказать кому-нибудь. Отец меня бы убил! И из-за матери и вообще, он считает, что я должна все вечера сидеть дома! – Ты говоришь мне правду? – Фокс приблизился к девушке и грубо схватил ее за плечо. – Ты не врешь? – Нет! Вовсе не вру! – А может, дело было не так? – А как? – Как? Может, это ты превратилась в волка? А? Скажи мне правду! – он почти кричал. На один миг Фокс поверил, что угадал. Зрачки Грейс вытянулись в узкую полоску и вспыхнули недобрым огнем. Но тут же перед ним был вновь испуганный ребенок, защищающийся от нападок взрослых: – Да вы что! Агент Малдер, вы с ума сошли! Что за бред! Фокс отпустил ее руку. – Забудем. Считай, что я пошутил. Можешь идти домой. Если ты понадобишься – тебя вызовут. Грейс засмеялась. – Пошутили? Все время шутили? Она снова приблизилась к нему. – Совсем-совсем шутили? Фокс облизнул пересохшие губы. – Иди домой, Грейс. Поговорим позже. Хорошо? Ее губки чуть надулись, став от этого еще более соблазнительными. – Хорошо. 21 августа 1999г. 17.45. – Тони, мальчик мой, где ты так расшибся? – Барт Эдвардс с удивлением смотрел на спину сына. Парень проспал полдня, затем долго смотрел телевизор, а теперь заглянул на кухню, в поисках съестного. Эдвардс не собирался мешать сыну или тем более следить за ним. Но на спине его Тони, его мальчика, он увидел глубокую царапину, вернее рваную рану, хотя и чуть поджившую. Очевидно, что он сильно поцарапался обо что-то. – Где? А, это… Не бери в голову, пап… Это я в лесу зацепился за сук. Барт подошел поближе. – Дай-ка, я взгляну…. – Это страшная рана, пап. Я чуть не умер от потери крови. – Балбес, – Барт несильно толкнул сына в плечо. – Какие планы на вечер? – Почему ты спрашиваешь? – Слышал об убийстве? – спросил Барт. – Каком убийстве? – резко обернулся Тони. В глазах мальчика заметался страх. «Что такое?» – удивленно подумал Эдвардс. – Дик Бартон, знаешь его? – Он что, убит? – спросил Тони. Голос предательски задрожал. – И кто его убил? – Зверь. Похоже опять волк. – Ничего себе! – Тони добыл из холодильника упаковку котлет и направился к микроволновке. – Ты его хорошо знал? – спросил Барт. Почему-то на душе стало тревожно. – Нет, пап, почти нет. Он, кажется, работал в аптеке. – А я слышал, что он встречался с твоей подружкой, Тони, – сделал еще один заход Барт. – Ты отбил у него девчонку? Тони смущенно отвел глаза – Что ты, пап! Грейс, и я мы сразу поладили. Ничего такого. – Смотри сам, сынок. В дверь позвонили. – О! – Тони вскочил. – Это она! – и бросился в коридор. Барт снисходительно ухмыльнулся. Через пару секунд до него долетел разочарованный и несколько испуганной голос: – Это к тебе, пап. 21 августа 1999г. 17.47. Грейс ушла. Малдер опустился на стул и сжал голову руками. Что происходит? Его сводило с ума желание броситься за ней, догнать, объяснить все. А дальше… Вот именно, дальше. Бог мой. Ни разу с ним такого не происходило! В чем причина? Девчонка красива, он был уверен, что она согласится провести с ним время. Но с чего вдруг такое внезапно вспыхнувшее желание? Он вообще не склонен был загораться вот так, внезапно. По крайней мере, он так считал сам. Мозг продолжал просчитывать возможные варианты. Какое-то постороннее воздействие? Очень похоже. Но он не ел и не пил ничего такого, что могло бы. Запах? Неуловимый аромат, при воспоминании о котором начинает щемить сердце? Афродизнак?! Если это так – то это несколько обидно. Или это практически неконтролируемое влечение входит в силу, имеющуюся у оборотня? 21 августа 1999г. 17.52 Да, я должен сделать это. И сделаю это. Фебеэровцу объяснять что-то – нет смыла. Вообще странный тип. Мысли где-то далеко. Хотя надо признать он сочувственно выслушал то, что мне пришлось сказать. Еще бы не сказать! Должны же были отпустить Грейс домой. ФБР или шериф здесь ничем не помогут. Только он сам может прекратить все. Да. Не помогут. Он пытался объяснить Энн. Сказать, что все это – не ее вина. Но не помогло. Даже Марк не остановил Энн. Она сбежала от проблемы. Не хотела видеть, не хотела знать, на что еще способна Грейс. Да? Ты несправедлив. Ты же не сказал ей, за кого девочка вышла замуж двадцать лет назад? Не сказал. Думал, что она решит, что ты – ненормальный, правда? Поэтому прекрати жалеть себя. Прекрати! Верю. Это трудно. Но, возможно, у Марка еще есть шанс. Энн была права. Грейс, не смогла держать это под контролем. *** – Кто там, Тони? – Это, я. Барт Эдвардс узнал голос Дениса Роуза. – Привет, сосед! – Добрый вечер. Эдвардс был рад видеть Роуза. Нечасто тот захаживал в гости. Наверняка хочет поговорить об их детях. Забежал, видимо, на пару минут. В домашней футболке и шортах. – Тони, ты закончил? Поняв намек, юноша прихватил тарелку с котлетами и собрался тихонько исчезнуть. – Что это? – внезапно севшим голосом спросил Роуз, заметив ссадину на спине Тони. – Я поцарапался в лесу, – повторил объяснение Тони, не без удивления глядя на помертвевшее лицо соседа. – Что, ж, – сказал он, – это и к лучшему. Я хотел предотвратить… – Эй, с тобой все в порядке? Может пива? – Эдвардс был удивлен и не скрывал этого. Роуз поднял голову и твердо взглянул в глаза отца мальчика, чей смертный приговор уже прозвучал. – У меня важное дело к тебе, Барт. Пиво подождет. – Что такое? – Тони, иди, погуляй, у нас мужской разговор. Парень пожал плечами и вышел из кухни. Ему скрывать нечего! – Так что случилось, сосед? Может быть, пойдем в кабинет? – Можно. Барт Эдвардс видел, что Денис сам не свой от волнения и беспокойства. Он даже пах по-особому. В кабинете на втором этаже Барт Эдвардс кивнул на диван и сказал: – Устраивайся. Мы одни. Так что ты хотел мне сказать? – Это не понравится тебе, Барт. Я уверен. – Ты про наших ребятишек? – Не совсем. Энтони хороший парень. Мне жаль, что он связался с Грейс. Правда, жаль. Ты пожалуйста, помни об этом. Когда все кончится. – Что такое с Грейс? «Уж не хочет ли старикан сказать, что у его доченьки положительная реакция на ВИЧ? Я ее тогда лично разорву… Тьфу, что за мысли…» – выругал сам себя Барт. – Тебе не понравится то, что я скажу, Барт, – повторил Роуз. – Но у меня нет другого выхода. Да и времени нет мусолить это. Я скажу сразу, а там… В общем, я – волк. Волк-оборотень, – уточнил Роуз, пристально глядя на соседа. – Конечно, это крайне редкий случай, такие изменения генного набора, или как там… встречаются не каждый день. Я не силен в этом. Никогда и не пытался вникнуть. Инквизиция приложила руки к тому, чтобы нас стало еще меньше. – Э-э.. – Подожди, не прерывай, мне нужно буквально пять минут. Потом ты скажешь, что я спятил, а я докажу, что нет. Хорошо? Эдвардс в замешательстве кивнул. – Так вот. Я не только волк – оборотень. Я редкий вид даже среди нас. Вы, люди… или мы, люди, понимаешь, я, как-то, не могу причислить себя к нелюдям, называем таких «супер». Суть в том, что я сохраняю при трансформации сознание человека. И никого в своей жизни не тронул и пальцем. Я получал только радость и наслаждение от своей особенности. Знаешь, бег по лесу после дождя… – Ты спятил, старина. Спятил. Определенно. Роуз кивнул головой. – Я знал, что ты это скажешь. Надеюсь, что ты поверишь собственным глазам. Так будет проще. Смотри. Роуз скинул футболку. – Не хочу порвать одежду, знаешь ли… – Что ты делаешь? Прекрати! – Эдвардс смотрел, как его сосед, человек, которого он знал 15 лет, раздевается перед ним до нага, стоя на ковре у дивана. Роуз успокаивающе поднял руки. – Ты же врач, Эдвардс. Вид голого мужика не должен тебя смутить. Роуз остался без одежды. Он вздохнул полной грудью. Запрокинул голову назад. Застонал и упал на колени. Голова низко опустилась, практически коснувшись пола. И тут Эдвардс почувствовал, как волосы шевелятся на его голове. Седая макушка Роуза темнела на глазах. Конечно, не до юношеской черноты, нет, но седина исчезала. Волосы вытягивались…Вот уже спина соседа покрылась шерстью, руки начали свою трансформацию. Роуз застонал, поднял голову. На волчьей морде горели человеческие глаза. Но вот и они изменились. Миг – и на ковре гостиной Эдвардса стоял огромный мохнатый волк. С сединой на загривке. Он встряхнулся, сладко потянулся и обошел комнату. Затем сел как собака и обернул хвост вокруг себя. Эдвардс подошел ближе. Вид волка был миролюбивый. Он протянул руку и коснулся волчьей шерсти, погладил зверя по голове, почесал шею. Роуз, или волк? прикрыл от удовольствия глаза. Эдвардс отступил и сел на стул. На диване лежала аккуратно сложенная одежда. Перед ним был волк. Роуза не было. Мозг врача отказывался верить. Но в собственном рассудке он был полностью уверен. Роуз видимо следил за выражением лица соседа. Поскольку как только на лице последнего отразилось принятие происшедшего как свершившегося факта – он начал обратную трансформацию. Это заняло несколько минут. Он встал, немного задыхаясь с ковра и сел на диван. Отдышавшись немного сказал: – У тебя ласковые руки, сосед. Может быть, хочешь еще где-нибудь почесать меня? Шутка была незамысловатой, но Эдвардс громко захохотал. Смех снял напряжение, дал разрядку натянутым нервам. Роуз оделся и вновь присел на диван. – Я понимаю, как ты себя чувствуешь. Правда. Но я должен был показать. Иначе ты решил бы, что я псих. В другое время я бы подождал, пока все уляжется в твоей голове, ответил на все вопросы… Но время дорого. Я не хочу чтобы погиб кто-нибудь еще. – Но, как.. это… – Как происходит? А хрен его знает. Правда. Не знаю, убей меня. Первый раз – очень было страшно. Какое там! Я был в ужасе. Мой дед, тоже был супер, он все объяснил, подготовил меня… Процедура трансформации… она… чертовски неприятна. Как будто тебя выворачивают наизнанку. От боли сердце заходится. Поверь… Но это стоит того. – И часто, ты? – Превращаюсь? – подхватил Роуз. – Нет, раз-другой за месяц. Говорю же больно. Сейчас реже. По молодости чаще. – И что? – В смысле зачем? Это сложно объяснить. Это другой мир. Другой совершенно. Запахи, осязание… секс. Сила. После всего я замечательно себя чувствую. Я контролирую это, как видишь. То есть делаю – когда захочу. Бывают моменты когда меня вдруг потянет побегать по лесу… Но если не время или что-то еще – я не буду. Эдвардс смотрел на Дениса горящими глазами. То, что он узнал – переворачивало его мироощущение кардинально. Ему хотелось пощупать соседа, сделать рентген, взять анализы… как врачу. Как человеку ему было страшно. И любопытно. Он стоял над бездной, готовый упасть в нее. Роуз встал и прошелся по комнате. Приблизился к Эдвардсу, взял его за руку, и сказал: – Ты знаешь, я пришел рассказать тебе не о себе. 21 августа 1999г. 18.07. Выходит, что это Грейс? Надо признать, что объяснение выглядело правдоподобно. Скалли бы такое устроило… При мысли о Скалли, Фокс Малдер чуть не застонал. Это проблема. Следует лучше следить за собой! Не хватало еще, чтобы она заподозрила его в связи с подозреваемой! Как она сказала: «захотелось переспать с малолетней шлюшкой»? Фокс закрыл ладонями лицо. Черт возьми, похоже, она права. И насчет шлюшки, и насчет переспать. Но неужели нельзя избавиться от этого? Держись приятель, если не хочешь нажить большие проблемы. Малдер взял в руки лист бумаги, который разрисовала Грейс. Смотрел несколько минут на хаотическое нагромождение линий. Фокс поднес листок совсем близко к лицу. Легкий аромат, оставшийся от Грейс, заставил его на секунду прикрыть от наслаждения глаза. Фокс отодвинул листок подальше… Ему почудился смысл в этих переплетениях линий. Неужели? Точно. Малдер аккуратно сложил лист в папку с делом. Затем открыл ее снова. А… полицейские рапорты, он почти забыл о них… Через тридцать секунд Фокс Малдер потянулся за сотовым телефоном. Он взял его в руки, и тут телефон ожил сам, выдав серию сигналов. Фокс прикрыл довольно глаза. – Малдер. – Это я. У меня есть новости. – У меня тоже, Скалли. Выкладывай первая. – Пришел результат анализа волос. Тех, что ты нашел. – Ты сказала, что это человеческие волосы, Скалли. – Я помню, что я сказала. Я ошиблась. Анализ дал возможность идентифицировать их более точно. Это волчья шерсть, Малдер. Ты счастлив? – Я так и думал, Скалли. Но как же твои островки и ли что там ты нашла? – Да, эксперты сделали заключение, что по структуре очень похоже на человеческий волос, но когда стали исследовать более детально – тут же была найдена ошибка. Эмиссионно-спектральное исследование волос определило, что это волчья шерсть, – повторила она. – В клетках корня волоса исследован половой хроматин, вывод – самец. Волосы или шерсть вырваны из тела. Скорее всего, зверь зацепился за шиповник. Ничего особенного. – Ага, ясно. А анализ хромосом делали? – Волчьей шерсти? Нет, конечно, не делали. – Что там вскрытие? – Завтра буду делать. Прямо утром. А у тебя, что за новости? – Я знаю, кто убил мальчика. Ты где? В отеле? – В отеле, Малдер. И хочу вечером немного отдохнуть. – Понял. Я скоро буду. 21 августа 1999г. 18.40. – Рассказать не о себе, – повторил Эдвардс, как в тумане. Тяжелое подозрение зашевелилось в его мозгу. Роуз кивнул. – Так вот. Поскольку я мог вести почти нормальную жизнь – я посчитал, что могу позволить себе и женится. Теперь я понимаю, это был эгоистичный поступок. Энн ничего не знала. Долго не знала. Надеялась, вернее мы оба надеялись, что нашим детям ничего не грозит. Но мы ошиблись. И когда это стало очевидным – Энн не захотела жить. Я ее не виню. Я думал, что в худшем случае подарю своим детям новую сторону бытия. Я ошибся. По крайней мере, в отношении Грейс. Энн не смогла жить с этим. Этим летом в нашем городке произошло кое-что, верно? – Грейс? – тупо переспросил Эдвардс, все еще отказываясь верить своим догадкам. – Моя дочь Грейс тоже оборотень. Но не «супер». Далеко не «супер». Таких называют «демон». Она превращается в зверя без сознания человека. А инстинкт зверя – убивать. Энн не смогла примириться с тем, что ее дочь – убийца. Она считала, что в этом есть и ее вина. Но это не так. Грейс не столь уж виновата. Нельзя огонь винить за то, что он сжигает. Это его природа. Природа Грейс – убийство. – Но, зачем? Зачем убивать? – Я не знаю. Могу только догадываться, что для нее пик сексуального наслаждения заканчивается трансформацией. – И что? Она убивает тех парней, с кем проводит ночь? – Похоже на то, старина. – А мой Тони? Он же был с ней? – Возможно, она начинает контролировать это. Но твой малыш ходит по острию ножа… – Почему… почему ты не сказал раньше?!! Сосед помолчал, потом сказал: – Это еще не все, Эдвардс. Прости. Говоришь, почему не сказал? Я сам сто раз задавал этот вопрос. Тони мне всегда нравился… Я хотел бы, чтобы на его месте был другой парень. – А этот… аптекарь, как его там? Тоже она? И мальчонку Лоутонов? – в голосе Эдвардса слышалось отвращение. – Бартона она. Про мальчика не скажу. Скорее всего – это сделал последний, с кем она дружила. Если с Бартоном – то он. – Ты… на что намекаешь? – помертвевшим голосом спросил Барт. – Ты понял, да? «Демон» заражает других. Пока она убивала тех, с кем спала – зараза не распространялась. Я молчал. Видит Бог, чего мне это стоило. Сейчас она лучше контролирует себя. Убивает не всегда. Но она заражает парней. Царапает, кусает, или половым путем. Ты врач, тебе виднее, как это может попасть в кровь. И тот, кто заражен – сам становится зверем. Все менее и менее контролирующим себя. Пример – пацан Лоутона. Наверняка это работа не Грейс. – Святые небеса! Как остановить это? Ты должен знать! Эдвардсу хотелось схватить старика Роуза за грудки и тут же, на месте, немедленно вытряхнуть ответ. Но этого не требовалось, Роуз охотно говорил сам. И от его слов у Барта стыла кровь в жилах. – Поэтому я и пришел к тебе. Твой Тони был с ней. Видел царапину на спине? Барт, прости, мне очень жаль. – Что??? Именно этот очевидный вывод еще не приходил в голову Эдвардсу. Нет, кто угодно, только не его Энтони. Не может такого быть! Роуз спятил!!! И он с ним. Роуз подошел к окну. – Я виноват. Я знаю это. Хочешь – убей меня. – Убить тебя?!!! – заорал Барт. – Это слишком просто!!! Если то, что ты тут мне рассказываешь, правда, хотя бы на 20 процентов – нужно убить не только тебя, но и твою поганую дочь!!! Роуз резко обернулся. – Вот за этим-то я и пришел к тебе. *** … Ярость, слепящая ярость затопила сознание. «Сейчас я тебе покажу придурка!» – пронеслось в голове Дика… Но в глазах Грейс появилось что-то странное. И страшное. Зрачки? Дик видел, как на бледном лице горят зеленые глаза, а зрачки становятся все меньше и меньше. Вернее все уже и уже, вытягиваясь в вертикальную полоску. Одновременно лицевые кости начали удлиняться, фигура изменилась. Грейс опустила голову вниз, и каскад темных волос скрыл изменившееся лицо, а когда Грейс подняла голову – на Дика смотрела молодая волчица. Шерсть на ее загривке стояла дыбом. Страшная пасть оскалена. Миг – и зверь бросился на Дика. Миг – и он оказался на земле. Миг – и тысяча зубов впилась в его плоть. Миг – и боль затопила сознание. – Грейс, – простонал он. – За что? А еще он услышал сдавленный крик Тони Эдвардса, когда волчица, оставив растерзанное тело Дика, повернулась к нему. После этого он уже ничего не чувствовал и не помнил. Не помнил даже того, что сам мог бы превратиться в волка. И помериться силами с Грейс. Впрочем, он много чего не помнил. Например, когда после последней ошеломляющей встречи с Грейс, он бежал по лесу, аптечный халат цеплялся за кусты, а ему хотелось только одного. Чтобы скорее произошло это. Потому что это уже было с ним. Ему хотелось насладиться ужасом, заставляющем замирать в покорности жертву. Хотелось вновь ощутить, как вздрагивает под когтями живая плоть, как кричит терзаемое тело. Неважно чье. Не помнил, так как стал мертв. *** – Ты в своем уме, приятель? Что ты плетешь? – Барт почти кричал. – Ты убьешь ее, убьешь мою дочь. Понятно тебе? Я скажу, как это сделать. Тогда я помогу спасти твоего сына. – Убирайся!!! Вон из моего дома, урод долбанутый! Роуз спокойно сел на диван. – Пойми, это неизбежно. Кто-то должен остановить ее. Ты – лучший кандидат. У тебя есть личная причина ненавидеть ее. Тони. Эдвардс обхватил голову руками и застонал: – Проклятье! За что мне это? Почему я? Почему ты сам не можешь этого сделать? – Я – ее отец, создатель. Я не могу причинить ей вред. Не получится. По нашим правилам, нет, по законам… вернее… я не знаю, почему, но я физически не могу причинить ей вред. Я ее создатель, – повторил он. Так же, как твой сын ничего не сможет сделать ей. Потому что она его создатель. Но я могу избавить твоего сына от этого. Мы заключим сделку. Один ребенок на другого. Я расскажу тебе, что нужно делать. Мужчины замолчали. В комнате стояла тишина. Атмосфера сгустилась, так, как будто бы воздух стал плотнее в несколько раз. Барт чувствовал, как пульсирует кровь у него в висках. Все, что он слышал раньше об оборотнях, было достаточным для того, чтобы желать им смерти. Но сделать это самому… Что ему дадут? Серебряный нож или пули из серебра? И что дальше? Он говорит, что избавит Тони от этого? Как? А что он? Сядет на 20 лет в тюрьму? Говорят, что тут уже два столичных фебеэровца шастают. Сразу и повяжут… – Боишься? – спросил Роуз. – Правильно. Но мы сделаем все тихо. Никто не узнает. Я уеду с Марком, когда все будет кончено. – И что, второй твой ублюдок тоже будет убивать? – Я не знаю, – Роуз поморщился. – Я понимаю тебя, ты не думай. Ты злишься. Правильно. Можешь сказать мне, все что хочешь, избить меня, я не буду возражать… Только ничего от этого не изменится. Ты должен сделать это! – Как ты можешь помочь Тони? Он заражен? – По всей видимости да. Не волнуйся за сына. Я избавлю его от этой участи. Пока я не скажу тебе как… Но способ есть. – Почему мы не можем обратиться к властям? – Нам никто не поверит. – Почему? Ты же можешь продемонстрировать… – Да, но я не буду. А тебя объявят больным на голову. Нет. Ты сделаешь так, как я скажу. Другого стопроцентного способа нет. Все, сосед. Я все сказал. Меняю жизнь своей дочери на жизнь твоего сына. Ты принимаешь условия? Барт Эдвардс с ненавистью посмотрел в лицо Дениса Роуза и ответил: – Да. 21 августа 1999г. 19.20. – Малдер, я не пойду сейчас делать вскрытие, пойми это. Там не готов медицинский бокс и я устала. Ты же не хочешь, чтобы я ошиблась? Они стояли на пороге комнаты Скалли. Десять минут назад Фокс постучал в дверь ее номера, чтобы обрадовать планами на сегодняшний вечер. – Хорошо, Скалли, не вскрытие. Но кровь на анализ ты можешь взять? – Могу. И куда я ее дену? – Ее нужно направить срочно на анализ хромосом. И запросить повторный анализ шерсти. На тот же анализ! – Малдер, анализ хромосом животных – не делают. – Эта шерсть принадлежит человеку, Скалли! Как ты не можешь понять! И я хочу знать – не Дику ли Бартону! Дана Скалли хмыкнула. – Ты хочешь сказать, что этот парень убил мальчика? А как же нападение волка, о котором ты мне говорил! – Ты не можешь или не хочешь понять? Ричард Бартон – оборотень. Он шел по лесу, увидел двух парнишек. И напал на одного из них. Он работал в аптеке – найден пояс от медицинского халата. Вот, смотри, – Фокс достал из папки лист полицейского рапорта. – Он был задержан около леса за непристойный вид 22 июля! Что он делал полуголый в лесу? Кто был найден в это время? Виллис? Может быть, и это его рук дело? Все совпадает, Скалли! – Малдер говорил быстро, стараясь выложить все, пока Скалли вновь не начала возражать ему. Она же смотрела на напарника, как заботливая мать смотрит на больного ребенка. Её угнетала перспектива продолжения расследования дела об оборотнях. Потому что их не бывает. Нет такого в природе. Все становилось таким зыбким и призрачным. Было крайне неприятно опять противоречить напарнику… но она не могла, НЕ МОГЛА и не хотела принять его версию. Да и ради чего? – ОК, – продолжил Малдер атаку. – Смотри, что это такое? Он достал из папки рисунок Грейс. – Давай, давай, посмотри. Скалли глянула на бумагу. – Это лист бумаги формата а четыре с нарисованными каракулями, – сказала она. – Видимо долгое было совещание. – Ожидание, – уточнил Фокс. – Посмотри, ничего интересного не видишь? Дана добросовестно уставилась на бумагу. Лист был весь исчерчен непонятными иероглифами. – Говорят, что если человек постоянно рисует треугольники, да еще перекрещивающиеся между собой – то он неудовлетворен своей половой жизнью, – сообщил тем временем Фокс. – Это бессознательно проявляет себя подсознание… – Подожди-ка… – Ага! Увидела, наконец! – воскликнул он радостно. Переплетение линий после нескольких секунд превратилось в морду волка. Скалли моргнула и изображение рассыпалось на отдельные фрагменты. Она вновь сосредоточилась. Снова мелькнуло лицо зверя, затем длинные локоны девушки, потом глаза Грейс… – Она рисует себя, видишь? Себя в образе волка. Или волчицы. Шерсть, которую мы нашли, принадлежала самцу, значит это не Грейс убила мальчонку. Понимаешь? Не она! Тогда кто? Но она тоже замешана в этом. Еще не знаю как. Но я узнаю! – Твоя взяла, Малдер. Пошли в морг. Отправим твой анализ, все что хочешь, – сдалась Скалли. 21 августа 1999г. 19.42. Барт Эдвардс тупо смотрел на оставленный Роузом пистолет. Все правильно, серебряная пуля. Только она может убить зверя. Оборотня. Легенды не лгали. И что? Он, врач, должен размозжить выстрелом голову 17 летней девчонки? И что дальше?.. Перед глазами встало лицо Тони. Как Роуз собирается спасти его?… Значит, пуля в голову? Всего лишь? Она не заслужила такой смерти. Но сначала он должен узнать, что Роуз собирается делать с Тони… 21 августа 1999г. 19.35. Опять эти двое куда-то собрались. Судя по угрюмым лицам, не на прогулку. Подозревают что-то? Вряд ли… Женщина все в том же деловом наряде. А мужчина сменил строгий костюм на синие джинсы и клетчатую рубашку с длинными рукавами. Полчаса назад позвонила миссис Лоутон и попросила оставить ночевать у них Марка. Джек и его сын все еще дружно играли. Маленький Джек начал немного отходить от стресса. Роуз разрешил. Предстоящая ночь была решающей. Для него, для Грейс и для Марка. Сегодня ему придется сделать то, чего он еще ни разу не делал. Убить человека. 21 августа 1999г. 19.57. – Скалли, ты напишешь запрос в лабораторию? – ласковая интонация в голосе напарника насторожила Дану. – Что такое? – У меня есть еще одна теория. По поводу оборотней. Я хочу ее проверить. Ты же справишься без меня? – Конечно, – холодно ответила Дана. – Это моя работа. Малдер выскочил на улицу. 20.07. У него был небольшой план. Он не зря переоделся. Под покровом ночи ему хотелось проследить за Грейс. И если повезет, то увидеть акт превращения. Возможно, это избавит его от невыносимого наваждения… Восемь вечера, еще светло. Он хотел утроиться недалеко от дома Роузов. Идеальным местом была бы гостиница. Но туда вскоре вернется Скалли, а ему совершенно не хотелось впутывать напарницу в свою затею. Дело вовсе не в риске, он сам не знал, как все обернется. Вдруг она не оборотень…? Поэтому Фокс устроился в специально взятой напрокат машине, с тонированными стеклами, припарковав ее за углом дома Роузов, так, что в зеркало заднего вида было видно крыльцо и половина дома. В 21.50 к дому подошел худой темноволосый парень в очках. Он прошел мимо палисадника Роузов, в сторону переулка, где стояла машина Малдера. За плечами у юноши был рюкзачок. Спустя несколько секунд, свет на верхнем этаже погас и Фокс увидел, как дверь заднего хода в доме Роузов тихонько распахнулась и на пороге появилась Грейс. На ней были темные джинсы, кроссовки и белая вязаная кофта. Судя по всему, парочка договорилась обо всем заранее и сейчас направлялась в лес. Ехать на машине следом было глупо и Малдер, выждав немного, отправился следом пешком. Он не знал, чего ему хочется больше, остаться с Грейс наедине или посмотреть на трансформацию. Еще его невыносимо злил этот паренек. Разумом Малдер понимал, что мальчишка ни в чем не виноват, что он, Малдер, не имеет никакого права ревновать Грейс, а, ведь, похоже, что это действительно была ревность. Он злился на себя за это, понимая, что затея может оказаться более опасной, чем предполагалось, но сделать ничего не мог. Он хотел знать правду. Опытному агенту ФБР было легко следить за влюбленной парочкой. И Грейс, и Тони были полностью поглощены друг другом. Они изредка останавливались, чтобы обменяться поцелуем. Никто из направляющихся в лес, не заметил тени, крадущейся за ними. Никто из троих. 21 августа 1999г. 22.10. Денис Роуз распахнул дверь своего дома. Он был все в той же футболке и шортах. Он видел, как его Грейс ушла из дома. Но ничего не сказал, не попытался остановить ее. Это было бы слишком тяжело. Тяжело попрощаться с ней. Когда Грейс вернется из леса, а это будет ближе к рассвету, ее будет ждать Барт Эдвардс. Ждать в ее комнате. С пистолетом в руке. Девочка не должна страдать. Зачем? Это бессмысленно. Агент ФБР не входил в его планы. Черт! Более того, он мог все испортить. 21 августа 1999г. 22.27. Барт Эдвардс знал, где сегодня его сын планировал провести ночь. Он сам показал это место парнишке пару лет назад. Он видел, что Тони взял рюкзак, одеяло, спички и опустошил холодильник. Спрятал все это добро в своей комнате. Идти было недалеко. Сначала пару миль вниз по ручью, что тек через парк Дерри, а затем в сторону с полмили. Это была заброшенная лесопилка. Железо все было давно снято, только и осталось, что полуразрушенный деревянный сарай и пара старых остовов циркулярных пил. Фермеры с окраины Дерри иногда косили там сено. Эдвардс был на месте еще засветло. Он забрался на чердак, подложив под бока сено. Он знал, что лежать в засаде быть может придется долго. Пистолет положил рядом с собой. А еще у него за пазухой был большой серебряный обруч. Он и сам не знал, зачем растряс шкатулку своей матери, помнил, что вроде как была там такая вещица. Обруч был узок, хотя серебра на массивную вещь ушло немало. Эдвардс достал обруч и начал потихоньку полировать серебро концом рубашки, коротая время. Отзываясь на прикосновения человека, металл мягко заблистал в его руках. 21 августа 1999г. 23.08. – Тони, Тони, иди скорее ко мне, – шептала Грейс. – Сейчас… Юноша зажег две свечи и аккуратно установил их на земляном полу. Так, чтобы они не смогли помешать им. Грейс сидела на одеяле, заботливо расстеленном Энтони. Она была в одной рубашке. Обнаженная кожа сияла в мерцающем свете. – Грейс! – он кинулся к ней, лихорадочно целуя ее шею, плечи, осторожно приближаясь к губам… …Малдер почти со стоном отшатнулся от окна. Вернее от узкого прямоугольного отверстия в бревенчатой стене, напоминавшей бойницу. Внутри все сжалось, как от хорошего удара под дых. Он не хотел и не мог смотреть на это. Он хотел быть на месте этого парнишки! Внезапно его ноздрей коснулся уже знакомый запах Грейс. Такой же терпкий и нежный одновременно… только более концентрированный… Малдер вновь приник к отверстию. Увиденное заставило его прикусить губу. Он отвернулся от оконца и тут же получил крепкий удар по голове. Возможно именно то, что он начал отворачиваться от этой бойницы, спасло его от серьезной травмы. Удар пришелся вскользь, но рассек кожу, чуть выше правого виска. Он вскинул руки, пытаясь защитить голову, ожидая нового удара. Но его не последовало. Перед глазами Фокса лишь мелькнуло голое тело, звук вокруг пропал. Стараясь не упасть, он приник к стене сарая, а секунду спустя тихо опустился на колени… Удар не лишил агента ФБР сознания, а лишь оглушил его. Роуз понял это сразу. Значит в запасе у него совсем немного времени. Он крепче сжал в руке увесистую дубинку и бросился к входу. Дверь распахнулась под ударом его босой ноги. Он не раздумывал ни секунды. Изо всех сил он опустил дубинку на голову полностью беззащитного Тони. – Папа!!! – раздался горький крик Грейс. – Что ты делаешь?! – Прости родная, так надо, – ответил он. – Нет!!! – заорал Барт Эдвардс, о чьем присутствии не подозревал никто из остальных. Он спрыгнул с полуразрушенного чердака вниз. В руке его был пистолет. – Вот как ты помог мне!!! – закричал он, приближаясь к Денису. – Прости. Мне очень жаль, что все так сложилось. – Ты знал это с самого начала, ты, подонок! Ты обманул меня! – Прости, – повторил Роуз. Да, он обманул соседа. Он был вынужден сделать это. Он не мог рисковать. Нет спасения для зараженного кровью оборотня человека. Даже если он сам никогда не попробует чужой крови – все равно, проклятие настигнет его. И нет гарантий, что цепочка не будет продолжаться и продолжаться дальше. Цепочка, каждое звено которой – чья-то исковерканная жизнь. Два крика боли слились в один. Отец и дочь начали трансформацию одновременно. Этот крик дошел до сознания Малдера. Он заставил себя встать, и еще не совсем уверенно чувствуя себя на ногах, направился к входу в сарай. Эдвардс переводил, затуманенный яростью взгляд, с одного на другое существо, корчившиеся у него на глазах. Решение пришло мгновенно. Он выстрелил, и крупный зверь, с сединой на загривке, повалился на землю. Боль и любовь светилась в его угасающих глазах. Грейс потребовалось чуть больше времени. Не хватило всего нескольких секунд. Эдвардс бросился на это создание, еще не завершившее процесс преобразования, а поэтому уязвимое, выхватил припасенный обруч и начал натягивать его на голову существа, уже не бывшего человеком, но еще не ставшее волком. Странная смесь волчьих и человечьих зубов клацала в его руках, норовя укусить, лапы-руки хватали воздух. Малдер слышал крики, раздававшиеся внутри сарайчика, но добраться туда не мог, ноги подгибались. Он остановился на миг, держась за стену. Провел свободной рукой по лицу, стирая кровь, собрался с силами, добрался до двери и заглянул во внутрь. Эдвардс сумел протащить свой обруч через узкую волчью морду. Он оттолкнул от себя это… Существо, не завершившее трансформацию, выглядело ужасно. Оно металось по сараю, снося все на своем пути. Несколько раз оно споткнулось трупы, лежащие на полу. Эдвардсу хотелось бежать, бежать прочь… Но что-то остановило его. Как, из каких глубин сознания пришло к нему это знание? Так, много лет назад, много сотен лет назад, отцы мстили за дочерей, уведенных в лес луп-гару… Он изловчился и схватил существо за обруч, ставший теперь крепким ошейником. Малдер не верил своим глазам. То, что происходило – напоминало ему какой-то средневековый сон. На полу сарая лежали два тела. Волка и молодого парня. Парня, на чьем месте Малдер мечтал оказаться десять минут назад. Что случилось с волком – Малдер не мог разобрать, а голова парня была размозжена тяжелым ударом… Фокс переступил через порог. Жуткое создание выло и билось в руках незнакомого Малдеру мужчины. Тот что-то делал с ним, что Фокс не успел разобрать, зверь дернулся из последних сил, сбил мужчину с ног и бросился к выходу, налетев по пути на агента ФБР. Малдер почувствовал сильнейший толчок, вернее удар, отбросивший его к стене сарая. Тут же бок обожгло нестерпимой болью. Он налетел на большую металлическую скобу, вбитую неизвестно когда и неизвестно зачем в стену. От боли на глаза навернулись слезы. Голова стала пустой и Фокс упал. До его слуха донесся какой-то сдавленный крик, еще через секунду он понял, что кричит сам, и все провалилось в темноту… Зверю не удалось убежать. Эдвардс перепрыгнул через упавшего фебеэровца и схватил веревку, один конец которой он уже продел в обруч, сжимавший шею волка. Грейс завыла, невыносимая тяжесть сдавила ей шею. Она не могла превратиться в волка и не могла вернуть человеческий облик. Она застряла в этом болезненном переходном состоянии. А человек, сделавший это, тащил ее обратно, в то ужасное помещение, где лежал ее отец и парень, который был ей не безразличен. Сознание человека билось в исковерканном трансформацией теле, отчего все происходящее было особенно мучительным. 21 августа 1999г. 23.12. Дана Скалли стояла у окна своей комнаты. Рама была поднята и легкий ветерок овевал ее тело. Ей было безумно одиноко. Надежды на приятный вечер рассыпались в прах. Завтра с утра свидание с очередным трупом. Но все это была ерунда по сравнению с грызущей сердце тревогой. Напарник в гостиницу не вернулся. Несколько раз за вечер она порывалась позвонить ему, но что-то останавливало ее. Гордость? Может быть. Где он? Какую версию он решил проверить? И связана ли она с Грейс Роуз? «Это меня не касается. Абсолютно. Это его личное дело», – твердила она сама себе вновь и вновь. Да, но если эта Грейс и впрямь замешана в убийства – это ее касается и еще как! Скалли прикрыла окно. Что же делать? Поднять на ноги шерифа, объявить тревогу… или ждать до утра? Она склонялась ко второй мысли. Малдер не ребенок и сам может позаботиться о себе. Дана горько усмехнулась. Возможно, ее помощь ему и не требуется. Что же происходит в этом городишке? Весь день она упорно отрицала все вариации на темы оборотней. Да, именно так. Хорошо. Отрицала не из упрямства, нет, конечно. Отрицала, поскольку не было убедительных доказательств обратного! А если допустить, что версия Малдера и есть истина? Что тогда? 21 августа 1999г. 23.23. Эдвардс подтянул упиравшееся существо к стене. Продел веревку в металлическую скобу и затянул узел. – Не надо, отпустите! – кричала Грейс в мгновения существования одновременно легких и человеческого лица, затем раздавался волчий вой. Эдвард наклонился, подхватил лежащего без сознания молодого мужчину и оттащил его в сторону, затем затянул еще крепче веревку у скобы. Подергал металл, проверяя на крепость, отступил на шаг, удовлетворенно глядя на существо у стены. – Я не знаю, слышишь ты меня или нет, понимаешь или нет, но я скажу тебе. Не надо было трогать моего сына, тварь! Мало тебе было других парней, дрянь? Мало? Больше ты никому не причинишь вреда! Грейс рванулась, но обруч держал крепко. Серебро обжигало ей руки, шею, пронзая огненными искрами. Эдвардс, усмехаясь, глядел на нее. Затем он взял на руки тело сына и вынес его за дверь. Положил осторожно под большим деревом, так, словно Энтони спал и отец боялся разбудить его. Постоял рядом несколько минут и вернулся обратно. Волк уже издох. Что ж, тем лучше. Меньше забот. А вот что делает здесь этот парень? Еще один поклонник этой стервы? Малдер почувствовал, что чьи-то руки грубо перевернули его на спину, зашарили по одежде. Он старался разогнать туман, застилавший сознание, силился хотя бы открыть глаза, но ничего не выходило… – Вот черт, – пробормотал Эдвардс разглядывая удостоверение агента ФБР. Врач осмотрел лежащего. Поверхностная рана на голове… вот почему он в такой отключке, но пульс ровный и сильный. Полчаса, час – и он очнется… А он должен принести Тони домой. Этот фебеэровец и не видел ничего. А если видел – он только защищался, когда Роуз ударил его сына. Да что об этом толковать? Где убитый им Роуз? Нет его. Как будто и не было. «А тебя, – Барт еще раз взглянул на удостоверение, – Фокс Малдер, сюда никто не звал. И я не обязан о тебе заботиться». Он положил документ рядом с владельцем и вышел. Грейс наблюдала за ним с тоской в глазах. Двери закрылась, она снова завыла. Конвульсии чуть поутихли, теперь она не меняла форму ежесекундно. Человеческий инстинкт самосохранения вместе со звериным стремлением к выживанию заставили разум подчинить тело. Ей удалось уловить то особое состояние перехода, ту хрупкую команду, которой в совершенстве владел отец. Теперь ей удавалось на несколько минут застыть либо в теле человека, либо волка. Но это равновесие стоило ей громадных усилий, она знала, что не продержится долго и трансформации вновь могут стать неконтролируемыми. 22 августа 1999г. 0.15 Скалли помедлила секунду и набрала номер сотового Малдера. Ответа не было. Обида и раздражение на напарника ушли сами собой. Осталась только тревога. Тревога, с которой ничего сейчас нельзя было поделать. Так ждут человека, ушедшего в море, ждут, надеясь на возвращение, на спасение, ждут, зная, что ничем помочь нельзя. Малдер, почему ты снова и снова так поступаешь со мной? Надо попытаться уснуть… Возможно, завтра ей понадобятся силы. Она сильно устала, но сон не шел. Дана лежала, глядя на темное небо, виднеющееся в окне. Показалась луна, и Скалли стало совсем тоскливо… 22 августа 1999г. 0.27 – Агент Малдер! Пожалуйста, агент Малдер, помогите мне… Пожалуйста… Фокс, помоги мне… Малдеру казалось, что голос сестры зовет его, зовет и просит о помощи… – Саманта! – он открыл глаза. И тут же зажмурился. В глаза светила луна. Несколько секунд он лежал неподвижно, затем шевельнулся и тут же задался вопросом: что болит больше голова или бок? – Пожалуйста, агент Малдер, помогите… Я не могу больше! – голос звучал совсем рядом. Последнее предложение вырвалось у Грейс против воли. Она видела, что фебеэровец, с которым она целовалась сегодня днем, зашевелился… и у нее появился шанс. Нужно только не упустить его. – Агент Малдер! Фокс чуть приподнялся на локтях. – Грейс? Это ты? – Пожалуйста, агент Малдер, помогите мне. Фокс постарался встать, но земля тут же начла уходить из под ног, в голове зашумело. Зажав ладонью ушибленный бок, он сел и прислонился спиной к стене. Малдер смотрел на Грейс, удивляясь, почему она жива до сих пор? После всего, что он видел… Видел ли? Девушка стояла на коленях около противоположной стены и сжимала руками шею. Фокс присмотрелся. Серебро? – Кто это сделал? – спросил он. – Отец Тони, – она держалась из последних сил. – Малдер, пожалуйста, помоги мне! Сними этот проклятый ошейник! Пожалуйста! Фокс прикрыл глаза. Никто не заслуживает такой участи, никто. Если он снимет… хотя вообще сможет ли сделать это? Что с ребрами? Похоже ему здорово досталось… Перед глазами замелькали сцены, свидетелем которых он был. Скалли скажет, что мне все это померещилось от удара по голове. Мысль о Скалли придала ему сил. Сколько времени? Она же с ума сходит! Он с ней ведет себя как последняя скотина! – Пожалуйста, Фокс, помоги мне. Не бойся, я не трону тебя… Фокс встал и нетвердыми шагами пересек комнату. Грейс тут же прильнула к нему. Надежда придала ей сил. – Пожалуйста, помоги… Фокс опустился рядом. Черноволосая головка приникла к его груди. Малдер осторожно поднял подбородок девушки. Нежную шейку пересекала багровая полоса ожога. Обруч на шее Грейс лежал свободно, и не душил ее, как он опасался. Но снять – невозможно. Веревка, пропущенная через обруч, была привязана крепким узлом к металлической скобе в стене, о которую Малдер и ударился… Веревка ограничивала движения Грейс радиусом сантиметров в пятьдесят. – Грейс… – позвал он нежно. Она тут же подалась к нему, губы затрепетали в ожидании поцелуя. Малдер печально глядел в ее лицо. – Девочка моя, бедная. Он коснулся пальцами ее щеки. Ощупал металл, сковавший ее шею. Попробовал его на прочность. – Я не смогу снять его, только развязать веревку… – Попробуй… Прошу. Малдер снова положил руки на серебро. Нет, это бесполезно. Его руки зарылись в волосы девушки. Она, ожидая этого – опять потянулась к его губам. Поцелуй был долгим. Малдеру казалось, что он приник к живительному источнику, как путник, изнывавший от жары в пустыне трое суток… Изумительный аромат практически полностью завладел им, заставляя его руки прижимать к себе Грейс. Только вот болит голова… и бок… и… руки… Что она делает с ним? Боль отрезвила его. Грейс крепко вцепилась руками в его плечи. Острые ногти оставили на коже полукружья следов, даже сквозь рубашку. – Что ты делаешь? Он отстранился… Но она продолжала крепко держаться за него. Сил больше не было. Сдерживать это. Грейс чувствовала, что контроль уходит… Малдер зашипел от боли, пытаясь освободится. Ногти Грейс превратились в когти, брызнула кровь. Он рванулся, освобождаясь. И вовремя. Лицо Грейс вытянулось – зубы щелкнули почти возле глаз Фокса. Он отшатнулся в сторону, неловко повернулся, потерял равновесие и упал. – П о м о г и м н е! Голос сменился на вой. Опять начались неконтролируемое изменение тела. Миг – и зверь рвался к его горлу. И только натянутая как стрела веревка удерживала зверя. Веревка, которую он хотел развязать. Отталкиваясь ногами от пола Малдер немного отполз в сторону. Бок болел невыносимо, заставляя его поминутно задерживать дыхание. 22 августа 1999г. 0.47 Нет, она не спала… Почти нет. Или задремала? Скалли подскочила на кровати. Что? Сотовый телефон… – Малдер? Это ты? Она прижимала из всех сил трубку к уху, пытаясь различить сквозь потрескивание и шум тихий голос напарника. – Скалли… это я… – Ты где? – закричала она, – С тобой все в порядке? – Скалли, случилось кое-что. Со мной все в порядке, не волнуйся. – Где ты, Малдер? – Я с Грейс… – Да? – как-то растерянно переспросила Скалли, совершенно не ожидая такой откровенности. – Это не то, что ты думаешь, Скалли. Она стоит напротив меня, привязанная к стене… – Ты пьян? Или бредишь, Малдер? Что с тобой? – Я немного ушибся… – Малдер!!! Прекрати издеваться! Ты где? – Я в лесу. Скалли, пожалуйста, успокойся. Я позвоню утром, скажу, где я. Мне понадобится помощь. Скалли услышала прерывистый вздох. – Что с тобой случилось? И где твоя Грейс? – Она оборотень, Скалли. Все как я и говорил. Но мне повезло. – Она там, рядом? – Если бы то могла это видеть… Но ей до меня не добраться, Скалли, я в полной безопасности. Все ОК. – Где ты, Малдер? – Не скажу. Иначе ты бросишься искать меня в лесу, а я не хочу, чтобы с тобой случилась беда. Понимаешь? Я позвоню утром, – упрямо повторил он. – Малдер! Ты что, думаешь, что я теперь спокойно усну? – Я в порядке, Скалли, правда. Я дождусь рассвета, – голос его отдалился, но до Скалли донеслась последняя фраза, которую Фокс адресовал скорее всего себе: «я должен сделать это». «Эгоист проклятый!» – Скалли сжала в руке замолчавший телефон. Строит из себя героя. А она тут должна с ума сходить? Черт! До рассвета еще 6 часов! Она сама набрала номер Малдера. – Скалли, – она слышала, что он усмехается. – Я начинаю жалеть, что позвонил. Ложись спать, хорошо? Я думал, что ты сильно беспокоишься обо мне, хотел тебя успокоить. – Малдер, ты можешь сказать хотя бы, что случилось? – Меня стукнули по голове, и я неудачно упал. Но жив, как видишь, – бодрый голос не обманул ее. – Ложись спать, Скалли. Поговорим завтра. 22 августа 1999г. 01.46. Да, должен, сделать это. Вытерпеть все и дождаться рассвета, а не подвергать напрасной опасности свою напарницу, которой и так досталось на этом расследовании. Как-то ему не пришло в голову, что поступая так – он поступает жестоко. Разве сам он не бросился бы на помощь, если бы в подобной ситуации оказалась Дана Скалли? Смог спокойно ждать рассвета? Ему же хотелось думать, что шестичасовое ожидание будет наказанием для него, которое он заслужил. Он завозился, устраиваясь поудобнее. Ночная прохлада уже заползла в помещение. Кроме того, на земляном полу было сыро. Луна больше не заглядывала в их сарай. Стало совсем темно. Тут Фокс вспомнил о свечах, принесенных Тони. Он нашел их, нашел спички. Сразу стало уютней, даже теплей. Грейс затихла у противоположной стены. Она опять была в образе человека. Малдер заметил, что лицо ее стало совсем бледным, черты заострились. Сколько она сможет выдержать это? – Грейс, слышишь меня, Грейс? Девушка открыла налитые страданием глаза. – Хочешь поговорить? – Нам не о чем говорить… Ты не хочешь помочь… – Зачем ты убивала этих парней? Она помолчала, но ответила: – Я не знала, что делаю это. Пока отец мне не объяснил. Ничего не помню… – Поэтому твоя мать покончила с собой? – Не знаю. Может быть. Она узнала про Деви. – Деви? – Девида Бойда. – Узнала что? Что ты его убила? – Что встречаюсь с ним. А потом… его нашли мертвым. Грейс замотала головой, руки начали покрываться шерстью. – Я не хотела! – провыла Грейс. – Не знала! Она подозревала что-то. Следила за мной. Наверное, видела. Но я не знала! Разве я не имею право встречаться с парнями? Малдер закрыл глаза. О да, конечно, имеешь. Раз не знала. Но потом, после смерти матери, когда знала? Такая реакция и вопросы Грейс были не удивительны для Малдера. Никто не хочет признавать того, что он и есть зло в чистом виде, что не имеет права жить на земле. Он облизнул губы, отключаясь от бормотания Грейс. Она же все пыталась убедить его, точнее себя, в том, что она не виновата ни в чем, что она такая, какая есть, что не она выбрала такую жизнь, и такие способности, что Фокс должен, просто таки обязан придумать что-нибудь и освободить ее… 22 августа 1999г. 02.36. Звонок телефона вновь разбудил Дану. Она схватила сотовый, но, секунду спустя, поняла, что звонит обычный гостиничный телефон. Это был портье. – Мисс Скалли, простите, что разбудил вас, но к вам пришел мужчина и хочет вас видеть. Тысяча мыслей промелькнула в ее голове. – Кто он? – Мистер Эдвардс, мисс Скалли. Он спрашивает агента ФБР. 24 августа 1999г. 10.07. – Эдвардс рассказал мне эту историю, Малдер. Пока мы шли по лесу. Я только не знаю насколько можно ему верить. Он говорит, что видел… как Роуз… превращался. И это заставило его поверить. Но, понимаешь, ведь возможно и другое объяснение. Скалли оторвалась на миг от дороги, чтобы взглянуть на своего напарника. Фокс сидел на непривычном месте пассажирского сидения. Вид у него был бледный. – Да? – спросил Фокс как-то вяло, спорить не хотелось. Перед глазами все еще стоял темный сарай, и девушка, умирающая на его глазах… – И какое же? – А гипноз тебе не приходил в голову? – Если бы вы пришли раньше, то ты бы увидела сама. Какой гипноз… Скалли прикусила губу. Вот уже почти сутки напарник односложно отвечает на все ее вопросы. Так, как если бы он сердился на нее за что-то. – Малдер… Какие доказательства оборотничества могут быть для нее допустимы? Свидетельские показания? Чьи? Отца, на глазах которого погиб единственный сын? Оглушенного ударом по голове напарника? И все? – Малдер, – сказала она. – Я верю тебе. Но доказать ничего нельзя. Понимаешь? – Доказать можно все, Скалли, если хотеть это сделать. – И как ты собираешься доказать это? – Анализ хромосом Ричарда Бартона и волчьей шерсти показал 100% совпадение. Вот улика, которая может стать решающей. – Решающей для чего? Кого ты собрался привлечь к суду? Ты что, забыл, где работаешь? – Неужели тебе неинтересно, есть оборотни на самом деле или нет? – устало спросил он. – Интересно, – ответила Скалли, – только я знаю, что их нет. – Ты веришь в то, что их нет, – ответил Малдер. Его утомил этот бессмысленный спор. Душу грело отданное им распоряжение отправить тела Грейс и волка, вернее отца Грейс Роуз, на исследование в центральную лабораторию ФБР. Распоряжение, о котором Дане Скалли было ничего не известно. Несколько миль они проехали в молчании. – Знаешь, – сказала Скалли, – а ведь мы забыли кое-что. Малдер сдвинул брови. У него тоже было ощущение, что есть еще одна зацепка, одна ниточка, но все то, что свалилось на него за последние сутки, вымотало слишком сильно. – Марк! – в голосе напарника Дана Скалли услышала прежние нотки. – Мы забыли о малыше! О Марке Роузе! Поворачивай, поворачивай обратно! Эпилог 30 августа 1999г. 22.17. Нянечка поцеловала его в лоб и укрыла одеялом. Он задержал на миг полную руку женщины. Оставаться одному жутко не хотелось. – Смотри, Марк, какой заяц. В нос ему ткнулась мягкая игрушка. – Давай малыш, засыпай. – Миссис Девис, скажите, а когда приедет папа? Нянечка присела на кровать к ребенку. Вообще-то это не ее работа. В штате приюта Святого Мартина есть детский психолог, который должен был давно уже подготовить маленького пациента к печальным известиям. – А разве тебе не говорили, что случилось с папой? – Говорили, – грустно кивнул мальчик. – И с Грейс тоже. Они попали в катастрофу. Большой грузовик наехал на нашу машину, когда я был в гостях. – Мне очень жаль, Марк, что так случилось. Поверь. Но такое бывает иногда. Тут уж ничего не поделаешь. Но с тобой все будет хорошо. Тебе скоро подберут новую семью. Возможно, там у тебя будет другая сестра или брат. Они будут любить тебя. И ты их полюбишь… – А папа? Я его больше не увижу? – Нет, малыш. Наверняка нет. Спи уже. Завтра к тебе придут два человека, они хотели с тобой поговорить сегодня, но было поздно, и их не пустили. – А, – разочарованно сказал Марк, – они опять будут задавать дурацкие вопросы. – Да? – удивилась миссис Девис. – Какие вопросы они задавали? – Что я люблю есть, не видел ли у нас дома волков, про папу, Грейс и маму все время спрашивали. Картинки всякие показывали… – Видишь? Ничего страшного. Давай спи. – Первые двое были лучше, – пробормотал Марк. – А эти мне не понравились. Миссис Девис еще раз поцеловала мальчика. Дверь закрылась. Он остался один. Ничего страшного? Как же! Когда пришли мужчина и женщина ничего такого не было, они поговорили и все. Сейчас он и не помнил, про что они говорили. Мужчина все спрашивал, а женщина была грустной. А второй раз приперлись два каких-то противных типа. И после них его отвели к врачу и начали тыкать всякими приборами. Кололи руку, чтобы добыть кровь. Один из мужчин все время курил и смотрел так злобно. Нет, не злобно… Марк запутался. Его пятилетнее существо переполняли эмоции, но он не слишком хорошо мог разобраться в испытываемых им чувствах, а уж тем более описать их… Он только знал, что он безразличен этим двум типам. Им не интересно, какие фильмы он любит смотреть, с кем играть, что его пугает, а что радует… Их интересует только то, чем он отличается от других… А еще он знал, что ни в какую семью его не отдадут. А запрут в какой-нибудь комнате, чтобы продолжать мучить своими приборами. А если отдадут – то обязательно будут следить за ним. Этот, мужчина который курил, сказал, думая, что Марк не понимает ничего: «этот феномен нужно исследовать». Феномен – это он, Марк. И папа, и Грейс. И ни в какой катастрофе не погибли они. Миссис Девис или не знает, или обманывает его. Хотя она добрая. Их убили. Так же могут убить и его. А еще второй мужчина сказал, что «тела других удалось ликвидировать, так что все в порядке». Марк встал и подошел к окну. Его комната располагалась на втором этаже. На небе сияла ущербная луна. Темный лес, посеребренный лунным светом, казался ему намного уютнее кровати. Он посмотрел на свои руки. Пальчики как-то вытянулись, словно собираясь превращаться во что-то. Он почувствовал, как свело судорогой лицо. Это не пугало Марка. Он знал кто он. Но у него еще мало сил. Но когда-нибудь, когда он станет постарше… Лес станет его домом. Конец @, Елена Радзюкевич, сентябрь 2000г.

Земля волков